Исход (Том 2)

Мы с тобой завтракали два дня назад! Ты еще назвал парня мистером Очко. Что значит — ты не знаешь меня, ах ты, мелкий дерьмовый лжец!

— Я тебя совсем не знаю, — повторил Мусорщик, на этот раз более отчетливо. И почувствовал почти облегчение. Он видел перед собой всего-навсего незнакомца — незнакомца, немного похожего на Карли Йатса. Его рука потянулась к камню на груди и обхватила его. Прохлада, исходящая от него, вселила в Мусорщика еще больше уверенности.

— Лжец! — кричал Гек. Он снова стал сопротивляться, его мышцы то опадали, то напрягались, пот градом стекал с груди и рук. — Лжец! Нет, ты знаешь меня! Нет, ты знаешь, лжец!

— Нет, не знаю. Я не знаю тебя и не хочу тебя знать.

Гек снова стал кричать. Четверо мужчин, тяжело дышавших, с трудом державших осужденного, скрутили его.

— Начинайте, — приказал Ллойд.

Дрогана оттащили назад. Один из державших Гека мужчин ударил его ниже колена. Гек упал и теперь полулежал на кресте. Тем временем Уинки начал зачитывать напечатанное на листе так пронзительно громко, что, казалось, его голос разрезал вопли Гека, как вой циркулярной пилы.

— Внимание, внимание, внимание! По приказу Ренделла Флегга, Вождя людей и Первого Гражданина, этого человека по имени Гектор Алонсо Дроган надлежит подвергнуть казни через распятие. Такое наказание определено за употребление наркотиков.

— Нет! Нет! Нет! — завопил Гек яростным контрапунктом. Его левая рука, скользкая от пота, выскользнула из цепких пальцев Головного Очка, и тут Мусорщик инстинктивно встал на колени и снова прижал руку приговоренного, придавив его запястье к кресту. Не прошло и секунды, как Уитни уже стоял на коленях рядом с Мусорщиком, держа наготове деревянный молоток и два грубых гвоздя. Сигарета по- прежнему свисала из уголка его рта. Он был похож на хозяина, который собрался немного поплотничать на заднем дворе своего дома.

— Отлично, подержи его вот так, Мусорщик. А я приколочу его. Не пройдет и минуты.

— Употребление наркотиков не разрешено в нашем Обществе Людей потому, что тогда уменьшается способность употребляющего вносить полноценный вклад в дело вышеназванного Общества, — провозглашал Уинки. Он говорил быстро, словно аукционист, его глаза то вылезали из орбит, то быстро бегали. — Особенно в данном случае, когда у обвиняемого была обнаружена большая порция кокаина и приспособления, необходимые для его употребления.

В этот момент крики Гека стали такими пронзительными, что могли бы вдребезги разнести кристалл, если бы таковой находился поблизости. Голова его моталась из стороны в сторону, на губах выступила пена. Когда шестеро человек — и Мусорщик в их числе — подняли крест, вставляя его в бетонированную яму, по рукам Гека потекли ручейки крови. И вот уже на фоне неба четко обрисовался силуэт Гектора Дрогана с запрокинутой головой, изо рта которого лился бесконечный крик боли.

— Совершается во благо общества, — нервозно выкрикнул Уинки. — Это сообщение заканчивается серьезным предупреждением и приветствиями в адрес граждан Лас-Вегаса. Да будет сей перечень истинных фактов прибит над головой этого подлеца и да будет он скреплен печатью Первого Гражданина по имени РЕНДЕЛЛ ФЛЕГГ!

— О Господи, как БОЛЬНО! — раздался над ними крик Гека Дрогана. — О Боже мой, Боже мой, Боже, Боже, Боже!!!

Толпа не расходилась почти час, каждый боялся быть замеченным как ушедший первым. На многих лицах было написано отвращение, на других застыло подобие сонного удивления… но если и был общий знаменатель, то им был страх.

Тем не менее Мусорщик не был напуган. Чего ему пугаться? Он не знал этого человека. Он совершенно не знал его.

Тем же вечером, в четверть одиннадцатого, Ллойд снова вошел в комнату Мусорщика. Посмотрев на него, он сказал:

— Ты одет. Это хорошо. Я думал, что ты уже лег спать.

— Нет, — ответил Мусорщик. — Мне еще не хочется. А что?

Ллойд понизил голос:

— Час пробил, Мусорщик. Он хочет видеть тебя. Флегг…

— Он?…

— Да.

Мусорщик преобразился:

— Где он? Я готов отдать жизнь за него, о да!

— Самый верхний этаж, — сказал Ллойд. — Он появился сразу после того, как мы сожгли труп Дрогана. С побережья. Когда мы с Уитни вернулись, он был уже здесь. Никто никогда не видел, как он уходит и как он приходит, Мусорщик, но все всегда знают, когда его снова отзывают. Или когда он возвращается. Ладно, пошли.

Спустя четыре минуты лифт поднялся на верхний этаж, и из него вышел Мусорщик с сияющим лицом и вытаращенными глазами. Ллойд остался в лифте.

Мусорщик обернулся к нему:

— А ты?

Ллойд с трудом выдавил улыбку, но это было жалкое зрелище.

— Нет, он хочет видеть только тебя. Желаю удачи, Мусорщик.

И не успел тот ему ответить, как дверцы лифта захлопнулись, и Ллойд уехал.

Мусорщик обернулся. Он находился в широком, великолепно отделанном вестибюле. Впереди было две двери… и одна, та, в конце, медленно открывалась. Внутри было темно. Но Мусорщик мог различить фигуру, стоящую в дверном проеме. И глаза. Красные глаза.

С гулко бьющимся сердцем, пересохшим ртом Мусорщик медленно двинулся к этой фигуре. По мере того как он приближался, воздух становился все прохладнее. По его загорелым рукам забегали мурашки. Где-то глубоко внутри него перевернулся в могиле и закричал труп Дональда Мервина Элберта. Перевернулся и снова замер.

— Мусорщик, — прозвучал низкий чарующий голос. — Как я рад видеть тебя здесь. Как я рад.

Слова срывались с губ Мусорщика, как пыль:

— Я готов… я готов отдать жизнь за тебя.

— Да, — успокаивающе произнесла фигура в дверном проеме. Губы раздвинулись, обнажив в усмешке белые зубы. — Но я не думаю, что дойдет до этого. Входи. Дай взглянуть на тебя.

С сияющими глазами и застывшим, как у лунатика, лицом Мусорщик вошел. Дверь затворилась, и они оказались в полумраке. Ужасно горячая рука сомкнулась на ледяной руке Мусорщика… и внезапно он почувствовал умиротворение.

Флегг сказал:

— В пустыне для тебя есть работа, Мусорщик. Важная работа. Если ты пожелаешь.

— Все что угодно, — прошептал Мусорщик. — Все что угодно.

Ренделл Флегг обнял его за изможденные плечи.

— Я собираюсь зажечь тебя, — сказал он. — Пойдем, выпьем и обсудим кое-что.

И в конце концов, тот пожар был огромен.

Глава 2

Когда Люси Суэнн проснулась, стрелки на ее часах «Пульсар» приближались к полуночи. На западе, где были горы — «Скалистые горы», — поправила она себя с восторгом, разгоралась тихая зарница. До этого путешествия она никуда не выезжала западнее Филадельфии, где жил ее сводный брат. Жил — до этого.

Другая половина двойного спального мешка была пуста; именно это разбудило ее. Люси собралась было повернуться на другой бок и уснуть — он придет спать, когда будет готов, — но затем встала и