– Но я никогда никого не убивал. Правда, несколько раз я ломал ноги, но никого не убивал.
Грубо расхохотавшись, Куган схватил Феликса за шиворот и толкнул его вперед.
– Вот и пришел твой день. Тебе предоставляется замечательный случай.
Несколько уродов не отступало, в центре стояли пятеро. Трое уже дрожали, их раны сочились кровью.
– Умоляю вас, – шептал один. – Пожалуйста, у меня есть семья.
– Заткнись, – закричал его товарищ. – Не стоит просить. Это чудовища. У них нет души. Они заживо сожжены много лет назад.
Толпа ответила смехом и новыми криками, передразнивая слова офицера. Феликс остановился перед пленными, у него дрожали руки и подгибались колени. Снова появился Куган, который схватил несчастного жандарма за шиворот и повернул его лицом к толпе. Щеки его были в синяках, разбитые губы кровоточили. Но несмотря на жестокость и грубость Кугана, офицер смотрел на толпу с удивительным спокойствием.
– Один из них умоляет нас, другой – проклинает, – объявил Куган. – А что же скажет третий?
Офицер не ответил.
Куган ударил его по лицу и завопил:
– Ну скажи что-нибудь, или я сам убью тебя!
Человек с трудом сложил вместе избитые губы и заговорил с удивительным спокойствием:
– Ты убьешь меня независимо от того, скажу я что-нибудь или нет.
– Ты что, не боишься умирать? – спросил людоед.
Человек вздохнул, закрыл умирающие глаза и произнес:
– Нет. Нет, если альтернатива – такая жизнь.
Куган отпустил его, отступил на шаг и приказал:
– Убей его, Феликс.
– Ч-чем? – испуганно пробормотал горбун.
Людоед резко повернулся.
– Руками – чем же еще?
– Я не могу, – пробормотал Феликс. – Он не может сопротивляться. Он…
– Я считаю до трех, – провозгласил Куган, поднимая огромный кулак. – Один… Два…
– Но…
– Три.
Со скучным хрустом кулак опустился на горб Феликса. Тот тут же упал на землю, вздымая облако пыли и грязи.
– Поднимите его и поставьте, – распорядился людоед. Уроды тут же исполнили его указание, поставив упавшего горбуна на ноги. Тот шатался, ноги почти не держали его.
Людоед снова занес кулак.
– Один… Два…
– Подожди, я не могу уби…
Деревянный кулак снова опустился ему на спину. Феликс опять повалился на землю. Он прекрасно видел лица пленных офицеров, а его уже поднимали с земли. Феликс скривился от боли в спине. Прежде чем он понял, что происходит, он уже снова стоял на ногах, а людоед считал:
– Один… Два…
Заметив блеск металлического кинжала на поясе одного из уродов, Феликс метнулся за ним.
– Три.
Земля уже уходила у него из-под ног, когда он неловким движением вонзил кинжал в шею улыбающегося людоеда. Куган судорожно выдохнул воздух, хлынувшая кровь оросила столпившихся вокруг уродов. Людоед несколько раз конвульсивно дернулся, упал на одно колено и рухнул на кричащего от страха горбуна.
Дыхание Гермоса тяжело вырывалось белым паром, колеблющимся в неопределенном свете луны. Он безуспешно пытался успокоить дыхание и яростное биение сердца. Длинная фигура возвышалась над самыми высокими деревьями.
Кукольника по-прежнему нигде не было видно.
Высоко подняв факел, Гермос бросил коротай взгляд налево. На расстоянии, которое мог бы преодолеть кинутый камень, Клэтч и Большой мальчик обыскивали другой сектор леса. Как будто почувствовав взгляд великана, Большой мальчик печально покачал головой и сделал еще шаг вперед. Клэтч следовал за ним, повторяя каждое его движение.
Гермос грустно вздохнул, и оглянулся. Весь лес был усыпан яркими бусинами фонарей и факелов.
– Все здесь, – пробормотал он. Сделав еще несколько шагов, Гермос посмотрел направо. С этой стороны поиски тоже не увенчались успехом. – Может, он убежал.
Ускользнув из охваченного восстанием Карнавала, Кукольник добрался до болот и бросился в первый
