началась война, черное покрывало опустилось на весь Карнавал. Это покрывало над нами – над всей ареной.
Мария покачала головой в отчаянии. Крики и стоны прошедших дня и ночи до сих пор эхом звучали у нее в голове. Она подумала о Моркасле – он умер. Она вспомнила Гермоса – своего милого, любимого великана. Он так верил в своих богов из сказок, а Кукольник обратил их в зло и пытки. Гермос верил Марии, как своим богам, а она оказалась таким же предателем, как его Кин-са. Да, прежде чем ночь кончится, великан тоже умрет.
– Для нас нет спасения? Старик исторг какое-то односложное слово.
– Нет. Нам некуда бежать, – перевела Сатина, качая головой. Глаза ее неотрывно смотрели на слепого генерала.
Мария протянула к ней руки, ломая их в отчаянии.
– Ну вот! – произнесла она. – Я ничего не могу сделать, чтобы спасти нас.
Потом слепая поднялась. Сердце ровнее забилось в груди, а к щекам вернулась краска.
– Что мне теперь делать? Смотреть, как люди будут умирать? Длить их страдания?
И тут снова в вечернем воздухе прозвучал шепот Кукольника:
– Отдайте мне вашего генерала. Спасите себя. Нам нужна она одна. Она затеяла войну, она втравила вас в это сражение, и она одна должна заплатить за все смерти.
Мария выслушала все, что он сказал, но ее лицо не выразило ни одной эмоции, как будто она была глубоко равнодушна к словам Кукольника. Через несколько секунд она снова обратилась к Сатине:
– Спроси оракула, надо ли мне принимать предложение Кукольника? Действительно ли я спасу людей, если сдамся горожанам?
Сатина внимательно смотрела в лицо слепой. Несмотря на синяки и царапины, запекшуюся кровь и грязь, черты Марии сияли удивительным благородством.
– Я не могу задать оракулу этот вопрос, – ответила Сатина.
– Спрашивай! – потребовала Мария.
Женщина пала ниц, восхищенная храбростью слепой жонглерши, а потом встала на колени перед оракулом и прошептала ему на ухо свой вопрос. Наступила тишина, которую прерывали лишь ритмичные удары барабана противника на улице. Вдруг лицо оракула неожиданно исказилось, с его губ сорвался отрывистый крик, прорезавший всю людную конюшню. Мария ждала, нервно теребя шейный платок.
Наконец оракул успокоился. Сатина снова поклонилась Марии и сказала:
– Если ты сдашься для того, чтобы спасти нас, оракул все равно видит лишь черное покрывало.
Мария тяжело вздохнула.
– А остальные? А все остальные? Они будут спасены?
Сатина сжала зубы.
– Он сказал, что видит черное покрывало вокруг тебя.
И тут в конюшне раздался мужской крик:
– Где Мария? Где она?
– Я здесь, – отозвалась Мария. Голос ее слегка дрожал.
– Иди скорее. Мы ждем тебя на арене.
Лицо Марии помрачнело. Она задернула за собой бархатный занавес, скрывавший оракула от остальных артистов, и прежде чем успели зазвенеть колокольчики, снова стала генералом уродов.
Гро – об… Гро-об… Гро-об…
Гермос глубоко вдохнул ночной холодный воздух, вглядываясь вдаль, где солдаты били в огромный барабан. Его глаза обежали поле боя и колеблемую ветром равнину.
– Я не вижу их.
Кривой человечек, суетившийся вокруг великана, ткнул пальцем во что-то, скрытое в тени болот. Он полез в карман, вытащил оттуда пучок травы и начал жевать ее.
– Они там. Еще одна армия. – И он выплюнул жвачку, как бы подтверждая сделанное заявление.
Гермос несколько раз моргнул и прищурился, чтобы рассмотреть то, что показывал ему кривой. Теперь и он увидел их – серые мундиры, движущиеся по темной земле. В любую другую ночь Гермос решил бы, что ему привиделось, что он принял кочки и заросли травы за головы и тела, но не сегодня. Они сошли с дороги на востоке и сейчас двигались на запад – в сторону Карнавала. Армия вдвое превосходила войско, которое прибыло из Л'Мораи накануне. Первые ряды уже выходили из зарослей травы, приближаясь к руинам ограды Карнавала. Теперь лунный свет уже падал на второй и на третий ряды, уже показались четвертый и пятый.
– Великий Кин-са…
– Что происходит? – раздался встревоженный голос Марии, появившейся рядом с Гермосом.
Великан улыбнулся, опуская глаза на ее темную головку, а потом снова перевел взгляд на равнину.
– Новая армия.
Мария сделала несколько шагов к стене и обессилено оперлась на нее.
– Откуда они? Ведь это не может быть еще одно войско Л'Мораи?
