— Ах вон оно что! Это другое дело. Так бы сразу и сказала. — Потом совершенно серьезно спросила: — Ты этого действительно хочешь? Тебе будет приятно, если Энрико проводит тебя в аэропорт?
— Да, — потупив глаза, ответила Рейчел.
— Ну что ж, в таком случае мое присутствие будет неуместно. — Она немного помолчала, внимательно глядя на Рейчел, и добавила: — Я очень рада и за тебя, и за него — за вас обоих. Надеюсь, вы не остановитесь на достигнутом и с твоим отъездом ваши отношения не прервутся.
— Это сложный вопрос, — с тяжелым вздохом проговорила Рейчел. — Пока рано говорить о чем-либо определенном.
— Тем больше у тебя причин приехать сюда еще раз во время отпуска, — настаивала Франческа.
Пообедав, они поехали домой. Рейчел собрала вещи. Потом они переоделись и стали ждать приезда мужчин. Первым появился Риккардо, а вслед за ним Энрико. Он взял вещи Рейчел и отнес в свою машину. Затем на двух машинах они отправились в ресторан, где Энрико заказал столик.
Ужин мало чем отличался от первого, устроенного в честь приезда Рейчел. Так же пили вино, шутили, смеялись. Но при этом сохранялась какая-то скованность, только в первый вечер она объяснялась тем, что некоторые участники застолья плохо знали друг друга, а сейчас — из-за того, что предстояло расставание. Ужин уже закончился, а они все тянули время и не поднимались из-за стола.
Но все-таки настало время, когда они покинули ресторан и должны были разъехаться в разные стороны. Пора было прощаться. Женщины расцеловались. Рейчел горячо благодарила Франческу за гостеприимство и за помощь в делах. Франческа снова и снова уговаривала ее провести отпуск на их вилле. Потом Рейчел попрощалась с Риккардо и все расселись по машинам. Рейчел последний раз помахала рукой Франческе, та в ответ послала воздушный поцелуй, и через минуту они уже были далеко друг от друга.
До дома Энрико ехали довольно долго. По пути он пытался научить Рейчел одной несложной итальянской песенке, но она то путала слова, то сбивалась с мелодии. Однако к концу поездки уже довольно уверенно могла спеть первый куплет и припев.
В этот вечер дома им не нужно было тратить время на ужин. Рейчел устремилась в душ, и Энрико не отставал от нее.
— А то опять захватишь мой халат, — объяснил он свое вторжение в ванную.
— Я и не знала, что ты такой жадный! — подыграла ему Рейчел.
Они вместе стояли под теплыми струями душа, держась за руки и соприкасаясь горячими обнаженными телами.
Водные процедуры были закончены очень быстро. Халат остался невостребованным. Наскоро вытеревшись, они поспешили из ванной. Энрико подхватил Рейчел на руки и легко и стремительно понес в спальню. И не успели их тела коснуться постели, как тут же превратились в одно, накрепко сросшееся тело.
Они любили друг друга неистово, они не знали, когда им еще доведется быть вместе. Дав себе небольшой отдых, они опять устремлялись друг к другу.
— Какой у нас многотомный роман получается, — прерывисто дыша, пошутил Энрико, когда ночь уже шла на убыль.
— Как бы ни было нам сейчас хорошо, — сказала Рейчел с грустью в голосе, — потом мы не сможем жить одними воспоминаниями. Нам будет очень трудно… — Она хотела добавить: я это знаю, но удержалась и промолчала.
Они поспали несколько часов, не выпуская друг друга из объятий. Когда пришла пора вставать, Энрико поднялся первым, принял душ, побрился, нежными поцелуями разбудил Рейчел и, убедившись, что она окончательно проснулась, удалился на кухню.
Пока Рейчел умывалась и одевалась, до нее доносились с кухни приглушенные звуки и дивный аромат кофе.
Какой он ловкий, проворный и заботливый! — с теплотой думала об Энрико Рейчел.
Она пошла на кухню, где ее уже ждали легкий завтрак и Энрико. Завтрак ждал молча, а Энрико с улыбкой сказал:
— А ты свежа, как… Не скажу, как это утро, потому что в нем нет никакой свежести. Все сравнения какие-то банальные. Мне стыдно, что в мою писательскую голову не приходит ничего оригинального. Но это не удивительно после такой ночи. Странно, что мы не проспали.
— Это все благодаря тебе, я бы точно проспала.
— Тогда, выходит, я зря тебя будил. Сам у себя украл целый день, который мог бы провести с тобой.
— Что ты! Целый день ты слушал бы мои сетования и стенания, охи и вздохи, и сам бы пожалел, что не отправил меня вовремя.
— Ну что ж, тогда, как ни жаль, пора собираться.
Рейчел хотела помыть чашки, но Энрико остановил ее.
— Не надо, не теряй времени. Я потом все помою. Когда вернусь. Мне будет приятно вспоминать, как ты сидела на этом стуле, пила кофе из этой чашки и смотрела на меня как-то уж слишком печально.
Рейчел попыталась улыбнуться. Накрыв его руку, лежавшую на столе, своей ладонью, она тихо и взволнованно проговорила:
— Ты прав, у меня тяжело на сердце. Мне приходится раздваиваться. Здесь я оставляю одну жизнь, в которой ты, радость, удовольствия и все легко и просто. А там, дома, у меня совсем другая жизнь — с проблемами и заботами, с которыми мне приходится справляться одной. И рядом нет никого, с кем можно посоветоваться, на кого можно опереться в трудную минуту. Здесь — приятный отпуск, а там — серые будни. И только одна радость — мой сын. — Она взглянула на серьезное и сосредоточенное лицо Энрико и добавила уже другим, бодрым тоном: — Не думай ни о чем, все было прекрасно! Я тебе очень благодарна — за все! Как бы жизнь ни повернулась, я тебя никогда не забуду!
Энрико отрицательно покачал головой.
— Нет, такая перспектива меня совершенно не устраивает. Я не хочу быть для тебя только отдушиной от повседневных забот. И серыми буднями не хочу быть. Я хочу быть для тебя надежной поддержкой, советчиком, другом, любимым. Это слишком много, да? Я зарвался? Это невозможно?
— Если бы это зависело только от меня, я бы сказала, что все возможно, — ответила Рейчел, опуская глаза.
— Значит, у меня есть надежда? — вдохновился Энрико.
Его вопрос остался без ответа.
— По-моему, мы уже опаздываем, — забеспокоилась Рейчел. — Поедем!
Энрико посмотрел на часы и успокоил ее:
— Время еще есть. Сегодня выходной день, и машин на улицах не так много. Думаю, доедем быстро.
— Но все-таки лучше поехать заранее, мало ли что…
— Ну хорошо, не волнуйся, сейчас поедем. Возьми вот это с собой.
Он протянул ей небольшую, плотно закрытую пищевую коробку, чем-то наполненную.
— Что это? — спросила заинтригованная Рейчел.
— Это твой обед или ужин — как хочешь. Тебя неделю не было дома. Холодильник наверняка пуст. Устав с дороги, ты вряд ли сразу бросишься в магазины за продуктами. А это быстро разогреешь и съешь.
— Какой ты заботливый, Энрико! Спасибо тебе! Но это может испортиться, к тому же у меня и так сумки тяжелые, а в Лондоне меня никто не будет встречать.
— Испортиться не успеет, и тяжесть небольшая.
Рейчел поставила коробку в одну из сумок.
Энрико подхватил ее вещи и направился к выходу. Рейчел следовала за ним. Вдруг ей пришло в голову, что хорошо бы что-нибудь оставить Энрико на память о себе. Но что?
Она стала лихорадочно перебирать в уме, что у нее есть подходящего для этой цели. Ничего не вспомнив, открыла сумочку. Пудреница, помада, расческа, носовой платок — все не то. Ах вот! Брелок на ключах от квартиры. Простенькая, дешевая, но очень удобная вещица, сделанная в форме сердца. На одной стороне брелка помещалось крохотное изображение королевского дворца в Лондоне, а на другой — была
