— И не только чайник. Электрик хочет получить назад все, — отвечаю я.
Для Мэл это оказывается новостью.
— Погоди, при чем тут Электрик? Ты же сказал, что владелец чайника — тип из агентства по трудоустройству, помнишь?
Я напрягаю мозги и понимаю, что чертова память опять меня подвела, от чего пострадало еще одно изящное, частично правдивое утверждение.
— Гм… да… Знаешь, такая забавная история, ты будешь смеяться!
— Только если ты расскажешь ее мне за ужином в очень дорогом ресторане, — зло шипит Мэл. — Мое чувство юмора напрочь исчезает, когда я питаюсь фастфудом, понял?
— Конечно, дорогая! — заверяю я Мэл и возвращаюсь к переговорам с Норрисом. — Барахло при тебе?
— Бабки при тебе? — вопросом на вопрос отвечает этот говнюк.
Я приглашаю на сцену свою очаровательную помощницу, но она, по-видимому, основательно надула губы.
— Обожаю, когда ты щелкаешь пальцами, милый! Просто млею и таю. — Мэл шваркает на стеклянный прилавок, разделяющий Норриса и мистера Купера, небольшой плоский чемоданчик.
Норрис скалит зубы, наблюдая за этой милой семейной сценой, однако ухмылка быстро пропадает с его лица, когда он открывает кейс.
— Что это за хрень? — вопит Норрис, потрясая в воздухе пачкой нарезанной газетной бумаги.
Мы с Олли потратили не один час, чтобы изготовить целый чемодан этой ерунды. Между прочим, это занятие гораздо увлекательней, чем может показаться.
— Сожалею, приятель, ничего более серьезного — типа денег — не нашли, — извиняюсь я.
— Так у тебя и денег нет? — вскидывается Мэл, сравнив на предмет расхождений текущую информацию и наш недавний разговор в фургоне.
Я вижу, что назрела необходимость объясниться.
— Если я отдам ему свою комиссию посредника, что останется мне? Понимаешь, в чем дилемма?
Норрис решает предоставить нас самим себе, закидывает на плечо сумку, с которой пришел, и двигает к выходу.
— Покедова, — машет он на прощание.
— Отдай барахло, иначе я расскажу Электрику, кто его обнес! — предупреждаю я.
— Даже если он тебе поверит, что вряд ли, мне по барабану. Буду загонять товар кому-нибудь другому. Электрик — не единственный барыга в городе.
— Предпочитаешь иметь дело с трепачами вроде мистера Купера?
— Я не собираюсь за просто так отдавать чайник ценой в две тысячи! — рявкает Норрис и, цокая копытами, устремляется на свободу.
Я любезно улыбаюсь старику-антиквару:
— Какой милый молодой человек, не так ли? Всего доброго, мистер Купер. Передавайте от меня привет местным криминальным элементам. Кое с кем из них я хорошо знаком.
С этими словами мы с Мэл покидаем лавку вслед за Норрисом. В дверях она оборачивается и извиняющимся тоном произносит:
— Лучше вообще не упоминать об этом. Никому. Никогда.
Я легко нагоняю Норриса — завидев Олли и Белинду, поигрывающих массивными гаечными ключами, он остановился как вкопанный.
— Угадай, что мы придумали? — предлагает Олли.
Норрис приглядывается и видит, что Белинда восседает на четырех изношенных, почти лысых покрышках фирмы «Мишлен», сложенных друг на друга, тогда как его авто покоится на кирпичах.
— Какого хрена…
— Ну что, подкрутили мы тебе гайки, мистер Норрис? — заливается смехом Белинда, разжимая кулак, в котором лежат шестнадцать перепачканных маслом колесных гаек, после чего все с той же широкой улыбкой грозится выбросить их в ближайшую канаву.
— Ну вот, теперь тебе не придется отдавать чайник за просто так. Взамен ты получишь целых четыре колеса от своей тачки, — ободряю я Норриса и по-дружески кладу ему руку на плечо. — По-моему, неплохая сделка.
Плечи Норриса опускаются под тяжестью моего веса.
— Блин, я хренею! Сколько суеты из-за паршивого чайника, — с досадой качает он головой.
Мы все — я, Олли, Белинда, Мэл и дорожный инспектор, который прилепляет на лобовое стекло машины Норриса уведомление о штрафе за стоянку в неположенном месте, искренне ему сочувствуем.
Глава 5
Часы, а не чайник
Мы договариваемся с девушками о встрече через час, а сами топаем к Электрику за обещанной наградой. Он сидит в подсобке, уткнув нос в последний номер «Таймс», и внимательно изучает раздел некрологов, а именно по датам рождения и смерти подсчитывает, кого удалось обскакать.
— Приветствуем тебя, друг. Волхвы кланяются тебе и просят принять дары, которые, на минуточку, они не крали, — цветисто выражаюсь я.
Всегда приятно поднять кому-нибудь настроение, поэтому я от души смакую редкий момент.
Электрик вскакивает с кресла и возбужденно требует свою сумку:
— Давайте мне ее сюда! Давайте скорее!
Я отдаю сумку, он тотчас начинает рыться в ней. Когда пальцы нащупывают вожделенный предмет, на лице Электрика расцветает облегченная улыбка, однако у искомого объекта отсутствуют носик и ручка, а есть лишь циферблат, стрелки и старый кожаный ремешок.
— Какой странный чайник, — замечаю я.
— Что? А, это. Извините, ребята. На самом деле я хотел вернуть часы, — пожимает плечами Электрик и сует часы в карман куртки, снова убирая их долой с глаз.
— Твое желание сбылось.
— Я просто не хотел, чтобы кто-нибудь пронюхал. Стоит людям узнать, что у них есть твоя вещь, которую ты мечтаешь заполучить назад, и их одолевает жадность.
— А как насчет этого? — Я достаю из сумки изящный фарфоровый чайник.
— Фигня дешевая. В лучшем случае можно загнать за десятку.
Только сейчас я замечаю на полке над головой Электрика две дюжины точно таких же чайников.
— Зачем же ты сказал, что он тянет на две штуки? — недоумевает Олли.
— Чтобы тот, кто меня обчистил, не продал часы. Ты же не станешь отдавать задарма старые часы, если они из того же улова, что и антикварный чайник, за которым все гоняются, верно? — рассуждает Электрик. — Уж кому как не тебе знать про это. Естественно, сперва ты захочешь толкнуть самую дорогую штуку, а уж потом сбывать остальное.
Наконец, у Олли в голове срабатывает тумблер.
— А тот чувак, что носится по всему городу, пытаясь продать дешевое фуфло за миллион, поднимает страшный кипиш, так?
— Вот именно, — довольно ухмыляется Электрик.
— И все-таки сколько стоят твои часы? — не унимается Олли.
— Да нисколько. По крайней мере тебе они точно не нужны. Отец подарил мне их в сороковом году, перед тем как уплыл за океан. Это единственная вещь, которая у меня осталась в память о нем, — скорбно вещает Электрик.
— А-а, — понимающе кивает Олли. — Твой папаша уехал во Францию?
— Чего? Да нет, в Канаду. Во Франции тогда шла гребаная война.
— Надеюсь, вновь открывшиеся обстоятельства не повлияют на размер вознаграждения, о котором
