Валери Кинг
Опасное пари
1
Леди Вудкотт нервно взмахнула веером. От воздушной струи затрепетали мелкие черные локоны, обрамляющие ее полное лицо.
— Ах, дорогая моя! — воскликнула она и машинально поправила парик. — Я же просила тебя: не давай ей влезать в эту мышеловку! Ну, вот! Теперь она начнет называть Равенворта репой и всякой прочей капустой, а в итоге окончательно погубит нас!
Легкая усмешка тронула губы Фанни. Она быстро огляделась по сторонам в надежде, что никто не услышал озабоченного голоса ее матери. Слава богу, присутствующим не было дела до этой парочки, стоящей в стороне и не принимающей участия в общем веселье. Бал был в полном разгаре, и разодетые гости с увлечением предавались более важным занятиям: они флиртовали, болтали и ритмично шаркали по паркету под звуки оркестра.
С трудом удержавшись, чтобы не рассмеяться, Фанни попыталась объяснить:
— Но, мама, это же только карточные термины. Из игры в пикет.
Леди Вудкотт поморщилась и негромко застонала, прижав пухлую руку к своей полной груди. Широкие складки ее бордового атласного платья колыхались, вздымались и вновь опадали при каждом вздохе. Откинувшись на спинку дивана, обитую тканью с вышитыми на ней незабудками, леди Вудкотт с трудом перевела дыхание.
— Вот именно! В пикет! — Она говорила все громче, голос ее дрожал. — Нет, Фанни, не спорь со мной, эта девчонка наверняка погубит нас. Ты слышишь? Погубит!
Фанни прикусила губу. Не зная, куда деться от смущения, она принялась разглаживать несуществующие морщинки на своем бледно-розовом шелковом бальном платье. Оно было скромным, как и подобает платью восемнадцатилетней девушки. Да и из украшений на Фанни была лишь нитка жемчуга, матово блестевшая на высоком, надежно прикрывающем грудь лифе.
Подыскивая слова, которые могли бы хоть немного успокоить мать, Фанни задумчиво уставилась на страусовые перья, украшавшие голову леди Вудкотт.
— Но… Но Элли обещала быть сдержанной…
Прищуренные глаза леди Вудкотт стремительно распахнулись.
— Ха! Хотела бы я на это посмотреть. Сдержанная Элинор Дирборн! Да она всю жизнь ходит по лезвию ножа! — Аеди Вудкотт снова тяжело вздохнула и покачала головой. — Ну надо же — пригласить самого лорда Равенворта на партию в пикет! И за что господь покарал меня такой сумасшедшей племянницей? Ведь ей даже невдомек, что она губит нашу семью всякий раз, как только открывает рот. Двух слов не скажет, чтобы не задеть кого-нибудь. А теперь еще и это…
Оркестр продолжал играть, пары — танцевать, а леди Вудкотт вновь энергично заработала веером. Волнение ее все усиливалось, и она добавила, прижав руку к груди:
— Я знаю, что нас ждет. В конце концов разразится страшный скандал, и Салли Джерси разорвет наше знакомство. Вот увидишь, Элли обзовет Равенворта какой-нибудь свинячьей головой, а в результате нам придется уехать назад, в глушь, в Беркшир. Но ты же знаешь, Фанни, я совершенно не переношу сельской жизни. Совершенно! Кто там воспевал деревню? Байрон? Вот пусть Байрон и живет там, если это ему нравится. А я просто погибну без Брайтона, без морских купаний, без… без… О, Фанни, что же я буду делать без курорта в Бате, без минеральных вод?!
Фанни снова прикусила губу и округлила глаза. Господи, только бы не рассмеяться! Уж кому-кому, а ей- то была известна любовь матери к минеральным водам. Нет, что и говорить, леди Вудкотт свято верила в их целебные свойства, но пить… Больше чем на один глоток этого мутного, пахнувшего серой эликсира жизни ее мужества никогда не хватало.
Чтобы скрыть свое замешательство, Фанни схватила веер и обмахнула им пылающее лицо матери.
— Я знаю, как много значат для тебя эти воды, мама, и совершенно не представляю, как ты сможешь без них обойтись. Но неужели ты и впрямь думаешь, что Элли доведет дело до того, что нам придется бежать из Лондона? — В глазах девушки промелькнул веселый огонек. — К тому же ты сама знаешь, что у Элли здесь масса поклонников. А что касается ее манер, так многие считают их просто неотразимыми.
Леди Вудкотт бросила на дочь испепеляющий взгляд.
— Какие там поклонники?! Шакалы! — Она на всякий случай осторожно оглянулась и закончила: — Вот пригрела змею на своей груди!
— Не волнуйся, мама. Я, признаться, и сама не всегда понимаю Элли, но мне кажется, что Равенворт уже привык к ее выходкам и теперь просто забавляется. Поэтому и уделяет ей так много внимания. Поверь, тебе не стоит его опасаться.
Леди Вудкотт наклонилась вперед, схватила дочь за рукав и умоляюще заглянула ей в глаза.
— Если бы я только могла тебе поверить! — Она тяжело вздохнула и опустила плечи. — Ах, не будь Элли единственной дочерью моей бедной сестры, я не задумываясь отправила бы ее обратно, в Кент.
— Может быть, это и удалось бы тебе несколько недель тому назад, когда Элли только-только приехала в Лондон. Но теперь… Теперь с ее отъездом мы больше потеряем, чем приобретем. Ты только посмотри, как забурлила жизнь с тех пор, как она здесь появилась!
Леди Вудкотт слабо улыбнулась:
— Да, что верно, то верно. Несносная девчонка, просто несносная!
Танец закончился. После крошечной паузы оркестр заиграл вновь, и перед Фанни возник молоденький розовощекий лейтенантик, он пригласил девушку на вальс, и на этом разговор матери с дочерью прервался.
Леди Вудкотт еще несколько раз вздохнула, наблюдая за тем, как скользит ее Фанни по зеркальному паркету танцевального зала. Стараясь выбросить из головы мысли об Элли, она принялась размышлять о Фанни и о том, допустимо ли девушке в таком нежном возрасте танцевать вальс. Этот танец, вошедший в моду в нынешнем, 1818 году, казался леди Вудкотт не слишком приличным.
Но тут из соседней комнаты, где были установлены карточные столы, донесся шум, аплодисменты, и мысли леди Вудкотт невольно вернулись к ее невозможной племяннице. Бурно обмахиваясь веером, она довольно громко воскликнула, приводя в изумление всех, кто стоял поблизости:
— Ну, Элинор Дирборн, ты у меня дождешься! Придушу! Собственными руками придушу!
Лорд Равенворт скользнул взглядом по дюжине карт, полученных им при раздаче. При этом его не покидала мысль о том, что он оказался в крайне неприятной для себя ситуации. Его раздражало все — начиная от молодой леди, сидевшей напротив него за карточным столом, и кончая окружившей их толпой. Ну что они стоят и пялятся то на него, то на нее, словно жабы?
Он еще раз взглянул на свои карты — ну и дрянь пришла! — и перевел глаза на Элли. Его тонкие ноздри слегка дрогнули. Вот ведь положение! И что самое интересное — ему некого при этом винить. Кроме себя самого, разумеется.
И как только его угораздило принять тот небрежно брошенный вызов? Лорд Равенворт уставился в свои карты, а в ушах у него тем временем продолжал звучать язвительный голос Элли: «Ну что? Не снизойдет ли лорд Равенворт со своих сияющих высот до того, чтобы сыграть партию в пикет с безвестной мисс Дирборн?»
Как легко удалось ей разрушить его душевное равновесие! Поначалу он хотел оставить слова Элли без внимания, но ее темно-синие глаза смотрели на него с таким вызовом, что Равенворт почувствовал себя неловко. А ведь Элли Дирборн была воплощением всего того, что он презирал в женщинах. Болтливая пустышка, озабоченная лишь тем, как бы ей заполучить хоть какой-нибудь титул. А Чарли? Она обращается с беднягой словно с ягненком, которого ведут на заклание, и при этом не скрывает своего неуважения к нему.
Но вот что удивительно: открытость и дерзость Элли не могли не притягивать. Хотя, с другой стороны, ее нескрываемая неприязнь к нему страшно раздражала виконта. Элли не вписывалась в общую картину. Она выделялась ярким, вызывающим пятном на фоне привычного мира. Равенворт решил, что пора положить конец ее выходкам и проучить дерзкую девчонку.
— Хорошо, мисс Дирборн, — согласился он, еще больше раздражаясь от того, какой радостью загорелись ее глаза. — Одна партия, шесть сдач. А для того чтобы придать игре хоть какой-то интерес,
