разноцветные пятна, и полный «белый шум» из малознакомого наукообразия. Нет, большинство терминов было знакомыми, все-таки память одна на всех общая, но следить за мыслью не было никакой возможности, тем более что докладчик и сам толком не был уверен и пересыпал речь бесконечными «эээ», «наверное», «вероятно», «может быть» и «нельзя исключить». Так что единственное, чего в итоге ему удалось добиться, это вогнать слушающих в ступор — они даже некоторое время после завершения не могли собрать мысли в кучку и только пялились на переминающегося на лапах Исследователя.
Первым пришел в себя Защитник, впрочем, ему так и положено. Он же в ответ на потерянный вопрос докладчика — «вы, видимо, не поняли?», не спеша двинулся всей своей тушей вперед, охватил его боевыми щупальцами и сказал:
— Ты действительно велик и умен. Все я понял, Брат, кроме одного — ты с кем только что разговаривал?
— Ээээ…
— Ну ты попробуй кратко резюмировать — как для меня. Тогда будешь точно уверен, что и все остальные тоже поймут. — Защитник, дернул шипами на спине, призывая остальных повременить с весельем и не портить ему удовольствие — очень уж любил прикидываться недалеким воякой, хотя в части соображалки мог дать фору кому угодно.
— Ну, если просто, — купился Исследователь, — то в современной нам вселенной наблюдается довольно часто недопонимание истинных целей и потребностей Разумных.
— Продолжай брат, эта тема мне близка, — проявил настоящий интерес Защитник, — не стоит думать, что война доставляет мне удовольствие, только поскольку есть мое предназначение. Я куда с большим удовольствием бы только ГОТОВИЛСЯ, чем применял навыки на практике. Правда конкретно нам по этой части везло, но изменить мир к лучшему очень даже стоит.
— Да, действительно это выливается в конфликты… — До Исследователя видимо только сейчас дошло ЧТО, порой скрывается за его абстракциями. — Происходит это как я сказал из-за недостатка понимания и того, что между не сглаживаемыми противоречиями некому встать, нет того кто-бы хорошо понимал обе стороны. Ведь нечего таить — любая третья сторона тоже имеет свои интересы и свои «тараканы».
Все дружно покивали, показывая, что они в силах осознать такую мысль.
— Так вот, я прикинул модель, что будет, если в пространстве появится новая цивилизация, неспособная существовать самостоятельно, а только за счет прочих других.
— Симбиоз, точнее мутуализм, скорее всего в форме протокооперации. Хотя для мегакотиков он скорее будет «жестким». Неспособные выжить самостоятельно иначе как заботясь о своем хозяине, они, тем не менее, будут иметь общую и уникальную собственную культуру и специфическую систему ценностей — это позволит весьма четко сглаживать все противоречия. — Ошарашил своим подходом к вопросу Доктор.
— И легко смогут адаптировать чужие и даже чуждые идеи, перенося их из культур одних видов к другим, сглаживая тем самым напряженность и сохраняя в тоже время самость. — Внес свое понимание Арбитр.
Исследователь радостно подхватил эту идею:
— Да, и что удивительно, нам совершенно повезло — такую модель цивилизации невозможно создать искусственно или навязать, но для наших-то подопечных она является естественной!
В своих размышлениях Исследователь договорился до явного противоречия, но огорчать его указанием на ошибку никто не рискнул.
Вынырнув с междусобойчика Хранитель первым делом отметил что прошло не так и много времени и просемафорил (опять забыл) о своем переходе во вменяемое состояние. После чего принял отчет «все в порядке» уже через коммуникатор и сделал краткие выводы:
Во-первых, с направлением движения более-менее разобрались, причем не только с тактикой, но и со стратегией — вот что значит командная работа вместо «перетягивания одеяла». Это направление конечно еще не раз «вильнет» и будет уточнено, но главное что сейчас есть четкий план, а не нечеткие «ощущения».
Во-вторых, Исследователь похоже пришел в норму. Даже жалко, что ему еще предстоит посидеть взаперти, впрочем он похоже какраз извлекает из ситуации максимум пользы. А нам перед «переселением народов» надо решить второй вопрос. Прям счас и начнем.
Неспешно распрямится а потом бросок вперед, для глаз мягкотелых неспособных фиксировать быстрое движение от просто исчезает и появляется в другом месте, теперь разговор:
— Я — охотится. Помощь не нужна, отдыхайте.
— Тебе помогут молодые охотники. Скажешь им что делать. — Вожак не рискует потерять столь удачного «хозяина» из виду даже на миг, потому снимает с постов молодежь и гонит выполнять формальные функции по охране наименее обожравшихся членов прайда.
Перед выходом «на тропу» Хранитель оглядел замершие перед ним столбиком «молодых охотников» которые, судя по запаху, разрывались между азартом и ужасом, и отдал распоряжение — «Найти дичь и доложить, ничего больше не предпринимая». Как оказалось позднее, на этот раз Хранитель совершил две серьезные ошибки — отвел за спину Стражей, не рискуя смущать молодежь, и не выпустил «наружу» Защитника, он бы точно не сделал столь серьезной глупости.
Потому как едва подростки метнулись через вершину небольшого холма, буквально в сорока метрах от места инструктажа, как от туда последовал возмущенный визг, и два «охотничка» выпорхнули назад еще быстрее. Взявшая разгон громадная туша плотоядного кабанчика, по которому эти ротозеи, похоже, умудрились пробежаться, очень способствовала проявлению скоростных характеристик. Вот что значит отсутствие опыта — издаля заметить свина конечно сложно, когда он пережидает полуденный зной в собственнорыльно отрытой яме, но это ж как надо нестись, чтобы не успеть затормозить?
Едва перевалив за вершину парочка синхронно рванула в стороны, оставив в прицеле налитых кровью глазок не ожидавшего столь быстрого финала охоты Хранителя, дескать — «вот мы добычу на тебя вывели, а дальше сам разбирайся». Кабанчик же увидев перед собой достойного противника вместо наглых, но негодных даже на перекус котят, начал разгонятся уже прыжками. Тормозить или отворачивать он и не подумал, инстинкт ему явственно подсказывал, что при этом маневре он будет более уязвим, а вот скорость и масса его основные козыри.
Правда, парнокопытному в этот раз не повезло — слишком неправильный ему противник достался. Хранитель ведь тоже действовал инстинктивно, и его инстинкты оказались более соответствующими ситуации, хотя зарождались они совсем под другим небом — вместо уклонения он скакнул на встречу подставляя под удар рыла соперника самую крепкую часть панциря — грудь.
Вышло что-то вроде тройного прыжка с места длинной более тридцати метров. На последнем этапе, высокий прыжок с приземлением на две задние лапы и грудь приняла на себя таранный удар рыла, в то время как голова совершила «клевок» ударив противника в затылок и шею с высоты роста, всей немалой инерцией головного гребня. Удар «лба» был сокрушителен, с противником сегодня не церемонились, поскольку все хрупкие приборы «головы», вроде глаз жвал и прочего, в этот момент спрятались вовнутрь головного гребня, а мозги там и так пребывали постоянно.
Боевые конечности ударили вдоль хребта, рассекая ребра практически от копчика до шеи, а рабочие конечности — с боков целя когтями в уши в расчете добраться до мозга. Мозга правда на месте не оказалось — удар головным гребнем смял череп, а столкновение рыла с панцирем показало, что последний явно прочнее. Так что голову противника практически вмяло в остальное туловище. Удар запоздавшего к разборке хвоста пробил ребра под грудиной и нащупал крючком еще бьющееся сердце. Уф, теперь точно все.
Хранитель осторожно «выглянул» наружу из собственного гребня, но ничего потенциально опасного не увидел. Только поднятая пыль оседала — столкновение почти двухтонной туши движущейся на скорости под пятьсот метров в микроцикл и тела вчетверо более легкого, но и движущегося вдвое быстрее, не шутка. Удар должен был быть слышен далеко.
Вон уже и любители халявы подтягиваются — на расстоянии в километр нарисовалась цепочка знакомых силуэтов, полосатые амфиционы спешили урвать свое. Но тут им на встречу двинулись Стражи и полосатики сочли за благо удалиться как можно быстрее, под непочтительные жесты скачущих по туше
