прикидывая в какую же задницу они влетели, пытаясь нахрапом вломится на эту планету. Но тут его отвлек другой бородач, хотя вместо бороды у него были шикарные усы, но не суть важно, и начал на карте показывать маршрут, которым стоит возвращаться назад. Глубокомысленно покивал, соглашаясь, что нарваться на обратном пути на мину после всего пережитого было бы действительно глупо, и нырнул в спасительную темноту «бэшки».
Впрочем темнота и покой внутри были относительными — через место, где была башня, внутрь падал столб света, а все присутствующие нагло тормошили капитана, кривляясь и крича ему что-то важное, но доходившее будто через толстый слой воды. А ему хотелось одного — свернуться где-нибудь на полу, и чтобы никто его не трогал, но все лежачие места были заняты ранеными…
Потом в руку сунули фляжку, которую он машинально выхлебал, поперхнувшись только на последнем глотке — в желудке и голове рванули две сверхновых, а из глаз брызнули слезы, но пузырь, в котором он до этого пребывал, лопнул и разом навалились все утерянные чувства. Ныл раздолбанный в хлам двигатель, зад неимоверно трясли погнуты оси, в дыру в потолке задувал свежий ветерок приносящий вонь горелых покрышек, а уши терзал рев личного сотава:
— Силен капитан!! — орал ему прямо в ухо сержант, от избытка чувств молотя левой рукой по плечу, вторая весела у него на перевязи, — Стакана полтора спиртяги выхлебал как воду — мелкими глоточками!!! А мы уж думали что хана тебе — ушел в себя и не вернулся! Да и видок у тебя, аж этих перекосило…
Тут сержант понял, что ляпнул лишнее и отвел глаза.
— А что то там с видом? — тут в поле зрения появился другой боец с аптечкой и сунул под язык какую-то таблетку. У Василия были сильные сомнения что лекарство стоит совмещать со спиртом, но он решил его не озвучивать, просто по той простой причине что следом боец вытащил из аптечки маленькое зеркало.
В нем отразилась вполне знакомая физиономия, вот только волосы, которые и раньше небыли избавлены от седины теперь радикально изменили свой цвет — на снежно-белый. И скрыть этого не мог густо лежащий поверх слой грязи.
А загадку, почему их просто отпустили, Савельев разгадал буквально спустя час. Как только немного улеглись треволнения, и стало возможным чуть-чуть спокойно подумать.
Все дело в том, что война это не только тупое уничтожение противника. Основные бои невидимы и ведутся скорее за души, чем за тела. Лишних десять трупов на фоне уже произошедшего, погоды не делали совершенно, а вот десять человек, вернувшихся назад почти из двух сотен, да еще не просто вырвавшиеся, а отпущенные…
В общем, такой маневр противника нес посыл пожалуй более разрушительный, чем простое поражение.
В принципе, в своих рассуждениях капитан был не так уж и далеко от истины. Не так далеко от него смешной пузатый человечек в этот момент развернул портативную антенну и через спутник сбросил на один из замаскированных командных пунктов директиву. Это было совсем не боевое распоряжение, а просто команда — разослать на всех обонентов очередной звуковой файл. В рамках ведения идеологической воны и поддержания боевого духа — на Прерии наступала вторая ночь войны, и надо было поддержать решимость колеблющихся.
Отметив получение собственноручно посланного фала, человечек открыл его и вслушался в звучащие в наушника строки песни:
Человек встряхнулся, сбрасывая наваждение и, свернув антенну, начал анализировать полученную попутно оперативную сводку — у него было еще много работы. Прошел только первый день, и чудовищная машина войны еще бодро катила вперед, перемалывая тела и выжигая души.
_________
Ну что ж пора, товарищ капитан…
— Похоже, барышни, пулемета нам не дадут, — хохотнула молодуха «лет за двадцать пять». Вся такая ладненькая, а веснушками, щедро усыпавшими не только простоватое лицо, но и торчащие из закатанных рукавов камуфляжа руки, казалось, можно пускать солнечные зайчики.
Ее первый номер, чернявка, приблизительно того же неопределенного возраста, ограничилась только неопределенным: «угу», и подобралась, потому как из люка схрона выглянула седая голова. Новый персонаж не спеша и с удовольствием оглядел две крепко сбитые фигуры, особое внимание уделив брюнетке и, довольно хмыкнул, кивнув своим мыслям. Несмотря на небольшой рост — своей напарнице та доставала едва до плеча — впечатления малахольной она не производила. Широкие бедра, крепкие икры и руки, да и на плечах явно не вата подложена, не говоря уже о груди… Поймав себя на посторонних мыслях и рефлекторно пригладив усы, мужчина подмигнул и ответил:
— Отчего ж не дать, девоньки? Хорошим людям г-на не жалко! — и хекнув, выметнул из люка на заботливо подстеленный брезент искомый предмет.
— …ц! — совсем не по-женски выразила свое отношение к увиденному веснушчатая.
— Да уж… «печенег-два»… пуда счастья. — Более взвешено отозвалась брюнетка, подхватывая