Полная тьма, ни одной звезды

взглядом. Это были его глаза… и не его. Может все же есть что-то в этой истории с призраком, подумала она.

— Это не один из тех фильмов, где сумасшедший муж преследует свою кричащую жену по всему дому. Если ты решишь пойти в полицию и выдать меня, то я пальцем не пошевелю, чтобы остановить тебя. Но я знаю, что ты подумала о последствиях для детей. Ты не была бы женщиной, на которой я женился, если не подумала бы об этом. Но, возможно, ты не подумала о последствиях для себя. Никто не поверит, что ты была за мужем за мной все эти годы и никогда не знала… или как минимум не подозревала. Тебе придется переехать и жить на какие-то сбережения, потому что я всегда был кормильцем, а человек не может заработать на хлеб, когда находится в тюрьме. Ты не сможешь получить даже то, что есть, из-за гражданских исков. И, конечно же, дети…

— Прекрати, не упоминай их, когда говоришь об этом, никогда.

Он покорно кивнул, все еще слегка придерживая ее предплечья.

— Однажды, я победил БД, я побеждал его в течение двадцати лет…

Шестнадцати, снова подумала она. Шестнадцати, и ты это знаешь.

— …и я смогу победить его опять. С твоей помощью, Дарси. С твоей помощью я могу сделать что угодно. Даже если он вернется еще через двадцать лет, что с того? Подумаешь!

Мне будет семьдесят три. Тяжело идти на охоту за снобами, когда ты едва передвигаешь ноги! — Он весело засмеялся над этой абсурдной картиной, затем вновь собрался. — Но теперь выслушай меня внимательно — если я когда-нибудь вернусь к этому, хоть один раз, я убью себя. Дети никогда не узнают, их это никогда не коснется… это, ну понимаешь, клеймо… потому что я сделаю это похожим на несчастный случай… но ты узнаешь. И ты поймешь почему. Так, что скажешь? Мы сможем оставить это в прошлом?

Казалось, что она задумалась. Она действительно задумалась, хотя подобные размышления, скорей всего, не изменят ее мнения, о чем он вероятно понимал.

В действительности она думала: это то, что говорят наркоманы. «Я больше никогда не прикоснусь ни к одному наркотику. Я завязывал, прежде и теперь завяжу навсегда. Я сделаю это». Но они не делают этого, даже когда думают, что делают, они не делают, и он не сможет.

Она думала: Что же мне делать? Я не могу одурачить его, мы слишком долго были женаты.

Холодный голос ответил на это, тот о котором она никогда не подозревала, тот, что возможно похож на БД, голос который шептал Бобу о снобах, которых замечал в ресторанах, смеющихся на углах улиц, ездящих на дорогих спортивных машинах с откидной крышей, шепчущих и улыбающихся друг другу с балконов жилых домов.

Или может это был голос Темной Девочки.

Почему ты не можешь? спрашивал он. В конце концов… он тебя обманул.

А что потом? Она не знала. Она только знала, что решать надо было здесь и сейчас.

— Ты должен пообещать остановиться, — сказала она, очень медленно и неохотно. — Поклянись, никогда больше не делать этого.

Его лицо наполнилось облегчением, таким всеобъемлющим, таким ребяческим — что она была тронута. Он так редко походил на ребенка, которым он был. Конечно, это был также ребенок, который когда-то планировал пойти в школу с оружием.

— Я клянусь, Дарси. Клянусь. Я действительно клянусь. Я уже сказал тебе.

— И мы никогда не будет говорить об этом вновь.

— Понял.

— Также, ты не должен посылать удостоверение личности Дюваль в полицию.

Она увидела разочарование (также причудливо ребяческое), которое появилось на его лице, когда она сказала это, но она настояла на своем. Он должен был чувствовать себя наказанным, хотя бы немного. Так он поверит, что убедил ее.

— Ну же, Дарселин, разве я не пообещал?

— Мне нужно больше, чем обещания, Бобби. Дела говорят за себя лучше слов. Вырой яму в лесу и закопай в нее удостоверения личности этой женщины.

— Как только я сделаю это, мы…

Она протянулась и положила руку на его рот. Она старалась заставить себя казаться строгой.

— Замолчи. Хватит.

— Хорошо. Спасибо, Дарси. Большое спасибо.

— Я не понимаю, за что ты благодаришь меня. — А затем, хотя мысль о нем лежащем рядом с нею наполняла ее отвращением и тревогой, она заставила себя сказать остальное. — Теперь раздевайся и ложись спать. Нам обоим стоит немного поспать.

10

Он заснул почти сразу, как только его голова коснулась подушки, но лишь спустя долгое время он начал свой маленький, вежливый храп. Дарси же лежала с открытыми глазами, размышляя о том, что если она позволит себе отключиться, она проснется с его руками вокруг ее горла. В конце концов, она была в кровати с сумасшедшим. Если он добавит ее, то на его счету будет уже дюжина.

Но он пообещал, думала она. Это было примерно в то время, когда небо стало светиться на востоке. Он сказал, что любит меня, и говорил это серьезно. И когда я сказала, что сохраню его тайну — ибо все сводилось к тому, чтобы она сохранила его тайну — он поверил мне. С чего бы ему не поверить? Я почти себя убедила.

Разве это невозможно, что он сдержит свое обещание? Не все же наркоманы потерпели неудачу в исцелении. И раз она уже не могла скрыть его тайну от себя, что мешало ей скрыть ее от детей?

Не могу. Не буду. Но что остается?

Какой чертов выбор?

Именно, обдумывая этот вопрос ее усталый, запутавшийся мозг, наконец, сдался и отключился.

Ей снилось, что она заходит в столовую и обнаруживает там женщину, привязанную цепями к длинному столу Этана Аллена. Женщина была голой за исключением черного кожаного капюшона, который покрывал верхнюю часть ее лица. Я не знаю эту женщину, эта женщина незнакома мне, думала она в своем сне, а затем из-под капюшона Петра произнесла: Мама, это ты?

Дарси попыталась закричать, но порой в кошмарах тебе не удается этого.

11

Когда она проснулась — не выспавшаяся, несчастная, чувствуя себя как с похмелья — другая половина кровати была пуста. Боб повернул свои часы обратно, и она видела, что была четверть одиннадцатого. Это было позднее, чем она спала в последние годы, но она не могла уснуть до рассвета, и ей снились кошмары.

Она сходила в туалет, надела халат с крючка на двери ванной, затем почистила зубы — у нее во рту был отвратительный привкус. Как на дне птичьей клетки, как по утрам говорил Боб в те редкие дни, когда выпивал дополнительный стакан вина за ужином или вторую бутылку пива во время бейсбольного матча. Сплюнув, она начала убирать свою щетку обратно в шкафчик с зеркалом, затем остановилась, глядя на свое отражение. Этим утром она видела женщину, которая выглядела старше средних лет: бледная кожа, глубокие морщины опоясывающие рот, фиолетовые синяки под глазами, безумная прическа, которая бывает только после того, как ворочаешься и переворачиваешься во сне. Но