Мало того что Лоуренс ворвался к ней вчера утром, до смерти напугав ее, но теперь он к тому же всю ночь преследовал ее во сне. Именно он был тем негодяем, который возил ее из замка в замок, как какой- нибудь подлый распутник, один из тех, о которых она читала в романах. Даже сейчас все ее тело ныло, как будто ей и впрямь пришлось перенести такую пытку.
В последнем замке он запер ее в высокой башне и кормил там самыми вкусными абрикосовыми пирожными из тех, что ей доводилось есть в своей жизни. Какое хрустящее, какое нежное было тесто, каким сладким джем! Потом он расчесал ей волосы, а потом поцеловал ее, с силой впиваясь ей в губы. А потом… Потом он все испортил, назвав ее
О, как она ненавидела его!
И теперь, разбуженная и вырванная из власти таких восхитительных – о нет, таких отвратительных! – образов, она разъярилась, дотянулась и схватила Мэри за уши с такой силой, что на глазах у служанки выступили слезы.
– О мисс, мисс, мисс! Не надо, умоляю! Я должна была разбудить вас, должна! Это про мисс Диану и капитана Эверарда!
Джулия моментально отпустила горничную и упала обратно в подушки.
– Что? – воскликнула она, тут же переключив все свое внимание на служанку. Мысли о Лоуренсе тут же оставили ее вместе с остатками сна. – Что случилось? Говори немедленно! Что ты узнала? Что-нибудь еще о маскараде и Дианином вероломстве? Говори же!
– Нет, нет! – ответила Мэри. – Об этом больше ничего. Я уже рассказала вам все, что видела и слышала вчера. Ой, ну и веселье же там было! Но, представляете себе, капитан Эверард уже приехал, он сейчас внизу, ждет вашего отца в библиотеке. А мисс Хартланд, ваша сестра… – Она выкатила глаза и, прижав руку к своей пышной груди, осуждающе покачала головой.
– Да, да? Ну продолжай же, Мэри, прекрати этот дурацкий театр! Что, моя сестра сейчас с ним, внизу?
– Это могло означать только одно – Эверард сделал предложение Диане. Невероятно!
– Она с капитаном? – прошипела Джулия.
– Нет, ничего такого. Мисс Хартланд еще в постели. Я видела ее, когда Бронвин принесла ей вторую чашку шоколада – вот только что, не дольше как десять минут прошло! – я была очень осторожна, она меня и не заметила. Я так быстро и ловко…
– Мэри, клянусь, я тебя задушу, если ты не прекратишь сейчас же себя нахваливать и не скажешь, что ты увидела!
– Только то, что мисс Хартланд просто светится от счастья! Она сидела и писала в своей тетрадке, ну той, вы знаете, которую она прячет под матрас. Которую мы читали…
– Да, да, продолжай же, несчастное ты создание!
– Ну, она писала и так мурлыкала про себя, очень радостно. Она, по-моему, и сама не замечала, как себе под нос мурлычет. Я ее никогда и не видела такой счастливой. Знаете, я думаю, может, они – вам это, конечно, не понравится, мисс Джулия, – но вот я думаю, может, они до чего договорились уже, ну вы понимаете, о чем я. Она такая довольная сидит!
– Такая довольная! – сердито повторила Джулия. – Что за чушь ты несешь!
Она оттолкнулась пятками и подняла колени, чтобы выпутать свои ноги из простыней.
– Эверард не любит ее. Он любит меня! Тебе кто угодно об этом скажет!
Она фыркнула и с силой оттолкнула ногами в конец кровати никак не распутывающийся узел из простыней, одеяла и покрывала. Там эта груда недолго покачалась над краем постели и свалилась на пол.
– Наконец-то, – вздохнула Джулия. – Я думала, никогда из него не выберусь. Быстро принеси мне воду умываться и мои духи. Давай, только быстро, у нас мало времени. И прекрати трещать, как прошлой ночью: «Да, мисс, вы знаете, мисс, он так влюбленно ее целовал!» Я тебе уши надеру, если еще что-нибудь такое скажешь! Ты что, не понимаешь? Он увидел этот парик, платье с блестками и мое любимое домино и решил, что это я. Он был уверен, что обнимает меня.
Выражение лица Мэри стало совсем глупым, когда она расплылась в улыбке и мечтательно сказала:
– Да, но это был такой поцелуй, я такого никогда не видела! Если бы кучер Том когда-нибудь меня так обнял и так поцеловал, я бы сразу за него согласилась пойти. Он давно меня замуж зовет. Но он так разве сумеет?! Я думаю, можно многое сказать по тому, как мужчина целует женщину!
Джулия, которая до этого лихорадочно пыталась развязать ленточки своей ночной рубашки, вдруг остановилась и пять секунд стояла молча, глядя перед собой и размышляя над нехитрой философией служанки. Она вспомнила тот раз, когда Эверард поцеловал ее, и как пусто было у нее на сердце после этого. И тут же ей на ум пришло вчерашнее утро, и жадные губы Лоуренса, и то, как все ее тело стремилось ему навстречу, готовое предать ее.
Однако тут же Джулия решила, что надо отбросить все эти глупости.
– Что за ерунду ты несешь! Ты глупа как… Ладно, неважно. Перестань мечтать и помоги мне наконец с этой проклятой сорочкой. Я не могу узел развязать. А если ты еще раз вспомнишь про поцелуй Эверарда, я тебе точно уши оторву! Еще раз тебе говорю: капитан думал, что целует меня. И поторопись, не то Диана опередит нас!
Как только сорочка упала на пол у ног Джулии, она быстро умыла холодной водой свое лицо, шею и грудь, вздрагивая и повизгивая, но упорно торопясь побыстрее закончить свой туалет. Не прошло и пяти минут, как она уже была одета в синее шелковое платье с золотистой вышивкой. Пока Мэри собрала ее кудри в узел на затылке и продела сквозь прическу золотую ленту, Джулия натянула шелковые чулки, надела белые атласные туфельки и была полностью готова отправляться, чтобы окончательно заполучить сердце Эверарда.
Уже перед дверью она накинула белую кашемировую шаль и, выходя из комнаты, прошептала через
