настроение, но она не смогла этого сделать. Как бы ей ни хотелось, чтобы Хью был свободен, она не могла позволить Гонории так заблуждаться насчет характера ее жениха.
— Рейнворту это безразлично, — сказала она. — Он настоящий джентльмен, не только в обычном понимании этого слова, но по благородству натуры. Он никогда не станет винить вас за поведение дяди, а тем более презирать.
Гонория слабо улыбнулась.
— Он очень добр, а я, наверное, дурная женщина, потому что я бы в такой ситуации поступила по- другому. Если бы его родственник совершил такое преступление, я бы разорвала помолвку.
Гонория расплакалась.
Глядя на нее, Мэри думала о том, какая ирония судьбы, что спасение Лоренса положило конец ее собственным надеждам. Конечно, она была рада, что ее друг жил теперь благополучно в Давдэйл-Мэнор, но она заплатила за это слишком дорого. Гонория теперь нуждалась в Хью и его положении больше, чем когда-либо…
В канун Рождества семейство Лейтон, а также Гонория, леди Хаклоу и мистер Белпер сидели в гостиной у камина. Сильно уменьшившееся рождественское полено — но все еще довольно внушительного размера — было обложено теперь со всех сторон небольшими поленьями, и пламя заливало комнату ярким светом.
Хью задумчиво смотрел в огонь, размышляя о всех переменах, происшедших в его жизни со времени приезда Мэри три недели назад. Ему казалось, что за эти три недели он прожил целую жизнь и теперь собирался начать новую. Даже мировоззрение его изменилось — он был полностью осведомлен о нуждах общества и далеко не равнодушен к той роли, которую ему предстояло в нем играть на протяжении многих лет. Он уже сообщил Гонории о своем намерении занять свое место в палате лордов будущей весной. Хью ожидал возражений, но ошибся. Дух Гонории был сломлен происшедшим. Она стала кроткой, и он не сомневался, что эта девушка будет ему покорной женой.
Но в том-то и дело. Он не желал иметь покорную жену. Он желал Мэри! Хью улыбнулся про себя, подумав, что, если бы она стала его женой, у него не было бы ни минуты покоя.
Он вздохнул. Мэри никогда не будет с ним рядом, если только…
Но он не мог просить Гонорию расторгнуть помолвку. Просто не мог! Она была потрясена злодейством сэра Руперта и должна была поддержать леди Хаклоу, заняв высокое положение в обществе.
И все-таки Хьюго был теперь твердо убежден, что они с Гонорией не пара. Если он женится на ней, это будет ужасной ошибкой. В его семье ей никогда не прижиться. Должна же она это понимать!
Как бы то ни было, Хью решил все-таки попытаться. Вдруг она отпустит его? Когда Гонория пожелала всем спокойной ночи, он последовал за ней.
— Подождите минуту, Гонория. Зайдите, пожалуйста, со мной в библиотеку. Я хочу вас кое о чем попросить.
Она опустила глаза, и жалость охватила его при виде ее печального лица. Предложив ей руку, Хью повел ее наверх.
Войдя в библиотеку, он усадил Гонорию на софу, сел рядом и взял ее за руку. Она все еще избегала встречаться с ним глазами, и Хью не мог понять, о чем она думает. Догадывается ли она, что он хочет ей сказать? В сущности, Гонория всегда была для него загадкой. Вся ее душевная жизнь шла где-то глубоко внутри, только изредка находя внешнее проявление. В самом деле, трудно было бы найти менее подходящую пару, чем они!
— Мне нелегко изложить вам свою просьбу, — начал он, слегка поглаживая ее руку.
— Вы недовольны мной? — спросила она поспешно.
— Нет-нет, не в этом дело! Вы были ко мне в высшей степени внимательны. — Хью нахмурился, удивляясь, почему она задала ему такой вопрос.
— Тогда я не понимаю, почему вы нашли необходимым говорить со мной сейчас, если я ничем не вызвала вашего неудовольствия.
Хью вздохнул. Она, видимо, поняла его цель.
— Ваше внимание ко мне удовлетворило бы самого требовательного человека, а я не из их числа. Почему вы не смотрите на меня?
Гонория наконец взглянула ему прямо в лицо.
— Я не могу разорвать нашу помолвку, Рейнворт, хотя и вижу, что вы этого желаете. Я… у меня ничего нет! А тетушке необходимо, чтобы я своим замужеством упрочила ее положение в свете. К тому же единственное счастье в своей жизни я познала здесь, в Хэверседже. Я не могу позволить вам отнять его у меня.
— Вы нашли здесь счастье? — спросил пораженный Хью.
— О, да…
Хью не мог ей поверить. Он всматривался ей в лицо, ища следов притворства, но не нашел их. Она говорила от души.
Хью отпустил ее руку, встал и, медленно пройдясь по комнате, остановился у одного из окон. Он смотрел на видневшийся вдали лес, на темное звездное небо. Интересно, когда теперь опять пойдет снег? Сиддонс предсказывал метель на Рождество…
«Снег нам нужен, — думал он. — Дороги превратились в грязное месиво после событий в Эбботс-Энд. Если войти в дом, не вытерев тщательно ноги, кухарка и миссис Певистон житья не дадут, будь ты хоть и шестой виконт!»
Хью улыбнулся, с любовью подумав о непринужденной дружеской атмосфере своего дома.
Присутствие Гонории положит всему этому конец. Как могло случиться, что он сделал предложение такой неподходящей женщине?! До приезда Мэри он этого не сознавал. Удивительно, что он не наделал еще худших ошибок…
Взглянув на Гонорию, Хью увидел, что ее устремленные на него глаза полны страха. У него сжалось сердце, и он наконец принял окончательное решение. Она станет его женой, и он будет заботиться о ней со всей нежностью, на которую только способен.
Улыбнувшись, Хью протянул ей руку:
— Мы всегда неплохо ладили, Гонория. При взаимной доброжелательности мы скоро покажем всем, каким должен быть супружеский союз.
Гонория встала и, слабо улыбнувшись, подошла к нему. Она не взяла его руку, но позволила ему обнять ее, что очень тронуло Хью, особенно когда она сама обняла его и положила голову ему на плечо. Он привлек ее к себе.
Мэри думала, что в библиотеке никого нет, и открыла дверь без стука. Она пришла за книгой для Беатрисы и была поражена, застав Гонорию в объятиях Хью. Хотя что особенного в том, что человек обнимает свою невесту?.. Она открыла было рот, чтобы извиниться, но что-то во взгляде Хью, брошенном на нее поверх головы Гонории, остановило ее.
Мольба? Нет. Отчаяние? Да.
Только поняв этот взгляд, Мэри выскользнула обратно в коридор. Сердце у нее сжалось. Ему даже не нужно было объяснять ей, что произошло.
С трудом держась на ногах, она прислонилась к стене. Слезы выступили у нее на глазах. Она не заметила, что кто-то подошел к ней, Пока голос мистера Белпера не нарушил ее печальные размышления.
— Мисс Фэрфилд? — спросил он заботливо. — Вы очень бледны, и уж не слезы ли я вижу на ваших прелестных зеленых глазах? Что-нибудь случилось?
Посмотрев на доброго викария, Мэри улыбнулась и положила руку на его рукав.
— Ничего особенного, просто… лорд Рейнворт разговаривает там с Гонорией. Было время, я думала…
— С Гонорией? — повторил мистер Белпер. Мэри увидела боль в его глазах.
— Да, — сказала она. — Гонория, кажется, чем-то расстроена, и он утешает ее.
Рука викария беспомощно опустилась, и он отвернулся.
— Я… я очень рад за нее, что она помолвлена с человеком, чести. — Он помолчал, устремив взгляд куда-то далеко, и, казалось, совсем забыл о ее присутствии. Потом викарий мигнул несколько раз и
