посмотрела на закутанные фигуры людей и заснеженные крыши. Мало кто выбирал эти места для поселения. Слишком уж близко гиблое озеро с тем, что покоится под слоем льда.
Первым делом она посетила небольшую круглую постройку, которую люди использовали, если хотели обратиться к Императору. На потолке был нарисован легионер в сияющем серебряном костюме, копьём поражающий драгора. Пол, выложенный мозаично, узором скручивался в спираль в самом центре. Гладкие отшлифованные стены не имели ни щели, ни зазоринки. Всё здесь свидетельствовало о некогда крупном и богатом поселении, всё это было до катастрофы кристаллодобывающей компании на озере. Тогда, подделав документы, контрабандисты за одну ночь установили бор. Мийя-Мэй помнила, была нарушена техника безопасности и платформы с десятками людей вместе с буром и другой техникой упали под воду. Выплыть удалось единица. В конце концов, в живых остался один.
О катастрофе не сообщили вовремя. Тела успел сковать лёд. Было уже слишком поздно.
Теперь тут жило не больше тридцати человек. Ровно три семьи и Сила Старшая.
Мийя подняла голову, разглядывая фреску, исполненную, вне всякого сомнения, одной из её сестёр. Только Обители позволялась подобная деятельность во славу Небесного Чертога.
Произнеся беззвучную благодарность Ему, Мийя-Мэй покинула стены постройки и вдохнула морозный воздух, насыщенный запахами рыбы и снега. Уже вечером сидя у костра, она пересказывала миф о падении огня на планету, проводя параллели между тем, кто принёс огонь этому миру, и Императором. Старики и дети бросив свои дела, вслушивались в мягкую мелодичную речь. Все молчали, не позволяя перебить огненную жрицу.
В стороне клацнул зубами пойманный сегодня песец, когда тот же круглощёкий мальчик попытался поцеловать того в нос.
— С тех пор на планете есть огонь и Император как отец над семьёй своей, следит, чтобы огонь тот вечно горел по всему миру, дарил тепло и жизнь. А Легион помогает ему в том. А иначе хаос бы давно поглотив всё тепло и свернулся бы сам на себе, втягивая в себя всё больше и больше. Пока ничего не останется. Империя — тот порядок, который позволяет детям целовать песцов в нос.
Мийя позволила себе некоторую вольность. Послышались смешки.
— Среди снега и льда у нас есть тепло. Среди холода и белых пустынь, мы владеем великим даром. Лишь тем, кого любим, дарим своё тепло и протягиваем руку. Величайший из всех Его даров — тепло. И жизнь от тепла.
Здесь даже не было шамана. Но Мийя в совершенстве владела ритуальными практиками и в движении и танце незаметно выхватив из рукавов две трубочки, поднесла их к огню. Те мигом вспыхнули о двух концах. Мийя принялась раскручивать их выполняя древнее поклонение огню за тепло и свет. Она так и сидела подобрав под себя ноги, быстро вращая трубочками, сопровождая движения медленным плавным переливом речи. Всё глубже впадая в легенды и сказания о доблести чести Чертога. О смелости и величии Легиона. И об огне, не упоминаемом, но сверкающем в каждом слове и согревающем при каждом взмахе.
Старая Сила тоже сидела молча и наблюдала за жрицей, которая в её памяти слилась с десятками других таких же жриц. И те такими же прекрасными голосами рассказывали об мудрости разной да порядке вещей. Сила улыбалась выставляя миру на обозрение единственный оставшийся белый зуб, аккурат торчащий в центре рта.
Маленькая Сила сидела у костра, обнимая пушистого чёрного щенка. Это была её первая жрица.
Где-то далеко завыли собаки.
— Император хранит нас, — закончила Мийя-Мэй подымаясь.
— Император хранит нас, — отозвались голоса.
Начать стоило с проповеди, постепенно действуя на более тонком уровне. Нужно больше укоренить почтительность и веру во всемогущество Небесного Чертога. Действую через обычаи и сказания, которые сотни и тысячи лет назад уже насаждали другие Жрицы Огня.
Но на сегодня она закончила. Близилась ночь, жизнь в посёлке потекла по привычному руслу. Другие охотники вооружившись гарпунами, отправились в пустыню. Другие рыбаки припали ко льду у проруби. Женщины разделывали туши. Долбили шкуру. Бабушка учила внучку держать шило. Поскуливали щенята на улице. Хорошо и радостно было воплощениям великого дара Небесного Чертога.
Женщина в красном одеянии с чёрным узором вдоль подола, стояла на балконе, положив руку на заиндевелый камень. Казалось, она совсем не ощущает холода. Тонкие пальцы смахнули снежную крошку. Нувомус Хольц смотрел на точёный профиль: длинный нос, маленький острый подбородок. Глаза большие теперь кажутся почти чёрными. Волосы собраны так, чтобы открывать шею. Прямая осанка свидетельствует о очень хорошем позвоночнике. Кисти рук тонкие, шея длинная. Очень хорошая костная структура и соразмерное расположение губ, глаз и носа.
— Интересно, почему люди так не любят ледяные скульптуры, — сказала Аривана из рода иовов, старшая принцесса и наследная дочь династии.
Нувомус понимал, ему не нужно отвечать.
— Мой садовник полагает, что в ледяных скульптурах они видят подобие замерзших. Якобы, скульптуры им напоминают о не сожжённых уснувших и готовых высвободиться агорах. Суеверные страхи. — Аривана говорила с отточенной утончённостью и обуздывающей прохладой в голосе. Подобная холодная учтивость была в ходу среди иовов.
— Что с передатчиком?
Нувомус не позволил себе удивиться выбранным местом для подобного разговора. И послушно обратил взор на одну из скульптур из прозрачного льда. Танцующие девушки образовали круг, воздев ледяные руки к небу. Звёздный свет проникал сквозь тела и скользил по рукам. Медик остался равнодушен к подобному подражанию.
— Нам удалось получить данные. Передатчик выслал их в хаотическом порядке, и их так же перехватили имперские передатчики. Но мы успели записать данные. Среди прочего, — он и не помышлял скрыть возбуждение, — о физиологическом строении и… — Потёр руки нервно. — Составе кожного покрова. Это удивительно! Количество кристалла просто поражает. И притом не представляет никакой угрозы для жизни. Более того. И голосовые связки…
— Меня не интересуют голосовые связки. Как скоро мы сможем выращивать их?
Мигом уняв пыл, медик выговорил:
— С учётом имеющейся информации можно начать эксперименты.
— Эксперименты ведутся испокон веков. Нам нужны не они, а готовый результат. Я не хочу больше теории.
Нувомус предпочёл не замечать принцессе некоторую неточность в её формулировке.
— Но даже имея их состав и возможность воспроизвести его при должных ресурсах, понимаете, нужны так же соответствующие технологии выращивания. Расчёт времени и прочих кх-м, аспектов. К тому же, инкубаторы.
Слово повисло между ними. Аривана только теперь повернула голову, сверив приземистого уже седеющего мужчину холодным взглядом. Однако стыда он не испытал и продолжал ожидать ответа.
— Я предоставлю два выдержавших проверку инкубатора. Приступайте к работе немедленно.
— Могу я узнать, сколько особей мне потребуется создать.
— Создайте хотя бы одного.
При мысли о предстоящей работе глаза медика-инженера загорелись возбуждённым огнём.
— Это будет великолепно. Воистину великолепно. Если удастся создать стабильные образцы… о да.
— И главное, проследите, чтобы они обладали соответствующими физическими качествами.
Смотря на ледяные скульптуры медик Нувомус Хольц думал о будущих плодах собственной инженерии. Наследная дочь иовского рода принцесса Аривана думала об армии. О скрытой и явной. Той, которую они будут наращивать в согласии других родов. И той, которую и иовы, и ушады, и ноины непременно примутся растить в тайне друг от друга.
— Начинается снег, войдёмте.
Исполняя приказ Нувомус двинулся вслед за принцессой. Двери балкона за ними тут же задвинулись. От масляных ламп было достаточно света. Там же, где предстоит работать ему, оборудование выполнено на
