Гавил не увидел в этом ничего примечательного. Однако остановился и повернулся к Диану. Тот приподнял одну бровь как будто специально всю жизнь тренировался. Всё у него всегда получалось выверено и красиво. Сам он так не мог.
— И потому твоё поведение их пугает.
— Почему?
— Потому, что ты слишком силён и ловок для них. И ни один человек не сможет защититься от тебя.
— Зачем им от меня защищаться?! — искренне воскликнул Гавил, приседая на корточки и смотря на Диана.
Тот пояснил.
— Не принимай это на счёт обоснованного опасения. Это инстинкт. Такой же, как у детёныша белого медведя при виде самца белого медведя. Просто ты намного сильнее. Они даже вообразить не могут насколько, но воспринимают это на иррациональном уровне и боятся.
Диану захотелось утешить брата, тот сразу обиделся. И потому он заговорил мягче.
— Одно осознание собственной слабости может вызвать беспокойство. Ты же постоянно демонстрируешь свои способности. — Не помогало и то, что Гавил делал это с такой детской непосредственностью, что ещё больше смущало людей и заставляло их держаться как можно дальше от легионеров.
— Я ничего не понимаю.
Говорил он, конечно, не о сказанном только что.
— Почему вы все всегда знаете как нужно. Вот взять Шайло, он никогда не ошибается, всегда всё понимает. И Лукас. И Тобиас. Рамил, Туофер. Ты. И Люмен. Вы всегда знаете как лучше.
Брат выглядел расстроенным. Так и сидел неподвижно всё это время на корточках не слезая с поручня. До слуха доносились удары льда о корпус.
— Ты такой… Диан, — Гавил так и не смог подобрать правильного слова. — Собранный, красиво двигаешься, красиво говоришь. Знаешь обо всём. А я не вижу страха и если бы мне не сказали…
— Гавил, я могу красиво двигаться и красиво говорить только благодаря тому, что меня создали раньше и у меня было время овладеть собой. Это мы называем жизненным опытом. Я уже достаточно существовал, чтобы насмотреться на мир во всех его проявлениях.
— И поэтому тебе так скучно?
Казалось, Диан был удивлён, хотя Гавил того не заметил и продолжал смотреть на него широко раскрытыми глазами, в которых отражались звёзды.
— По-твоему, я скучаю?
— Да, — сказал безжалостный в своей честности Гавил.
— Может и так, — Диан легко подскочил и сел на поручень рядом с братом. Тот тоже спустился и теперь оба сидели друг подле друга. — Значит, это моя личностная особенность, а не критерий достойности или хорошести. — Интересно употребление слов заставило Гавила улыбнуться. — Ты сам говорил, какие мы все.
— Шайло хороший. Ты — достойный. Лукас — правильный. Рамил — всезнающий. Тобиас всегда всё понимает. Туофер — наблюдательный. Люмен. — Он помолчал. — Люмен это Люмен.
Да, тут ничего и не скажешь. Однако брат требовал ответа сам того не понимая.
— Вы все такие… уже вы. А я ещё ничего.
— Это не так.
— Тогда какой я?
Наивный, хотелось сказать Диану, чистый. Но не это было нужно услышать Гавилу.
— Ты ещё созреешь. Это вопрос времени. И обретёшь себя. Так или иначе, тебе придётся сделать выбор, каким хочешь быть и следовать за своим решением всю жизнь. А так же принимать его последствия.
— Это человека любят за то, кем он может стать. Легионера любят за то — кто он есть.
— Мы тебя любим таким, какой ты есть.
— Даже если я ещё недостаточно созрел?
— Это естественное становление на каждом этапе. И сейчас, когда ты ещё не набрался опыта, и потом, когда завершишь становление и станешь таким, каким должен стать.
Ведь мы не можем не любить друг друга. Диан молчал, как и Гавил когда оба смотрели вверх на звёздное небо. Нас такими создали. Последнее Гавилу не нужно было говорить вслух, он и так всё понял. Чтобы не произошло, как бы ни повёл себя любой из них, так будет всегда.
Последний успокоился и теперь только продолжал спрашивать.
— А люди?
— Что ты хочешь узнать, — всё так же растягивая слова, поинтересовался Диан. — Уж не настолько ли они иррациональны, чтобы не испытывать к нам тёплых чувств?
Тот усиленно закивал.
— Видишь ли, — Диан вздохнул, — могут и испытывать, в зависимости от воспитания и личной предрасположенности к определённым факторам. На примере того стража…
— Аджехи.
— Аджехи, — повторил Диан, — можно наблюдать, как некоторые испытывают дисгармонию, когда ощущают что над ними доминируют.
— А Люмен это знает?
Гавил присмотрелся внимательнее.
— О да, — странная улыбка.
— Тогда почему он так делает?
— Дразнит его?
— Да.
— Ему нравится.
— Это хорошо?
Раньше он таких вопросов не задавал. Может Лукас, в самом деле, был прав, когда говорил об излишнем влиянии самого старшего из них на остальных. И сам же защищал его перед Карнутом, инстинктивно. Всё-таки они слишком связаны.
Здесь было красиво.
— А ты как думаешь? — пришло время тому делать субъективные суждения.
— Не знаю. Аджеха и правда сердится. Хоть и пытается это скрывать. Я спрошу у Люмена.
— Как хочешь, — отозвался не слишком заинтересованно Диан. Впрочем, Гавил уже понял, что тот просто так привык и не подумал, что другу скучно.
— Я его злить не стану.
В этот момент Гавил увидел в глазах Диана если не уважение, то нечто что-то очень похожее. И понял, что он действительно созреет, рано или поздно и даже сейчас на пути к тому, чтобы обрести себя. Так и должно быть.
— Диан.
— А?
Рассмеялся, тот отозвался смешно.
— И людей больше пугать не буду.
— Умничка.
— И ты не пугай.
— Что?
— Зачем на перилах сидишь?
Диан соскочил вниз с выражением полного достоинства. Гавил попытался скрыть очередной смешок.
Они достигли корабля точно в назначенные срок. По негласной договорённости легионеры первые перебрались на борт Крошащего Лёд. Запасов пищи и воды было достаточно, чтобы продержаться несколько месяцев. Команда Крошащего встретила их с видимой радостью и облегчением. Все тут же
