из соседней комнаты вышел затянутый во все черное Михель Шрун: подростка отряду навязал в качестве казначея его папаша. Сержант не знал, какие точно отношения связывают дамбургского менялу с мессиром, но понимал, что достаточно серьезные. Иногда Морицу представлялось, что поиски ведутся на деньги Шруна, так как выплату жалования, оплату дорожных расходов осуществлял непосредственно Михель.
В отряде паренек держался обособленно. Старался разговаривать только с мессиром. Казалось, он все время ждет подвоха со стороны спутников и с его прыщавого лица не сходило настороженное выражение. Мориц с ним не церемонился и уже несколько раз крупно поспорил из-за дорожных расходов. Отличавшийся скупостью сопляк расставался с каждой монеткой так, будто она была последняя. Но всякий раз мессир брал сторону стрелка, что только ухудшало отношения между сыном менялы и фон Вернером.
– Опять ничего, – подвел итог Хлонге, поднимая глаза на сержанта. – Что ж… – он скрестил руки на груди. – В Шенберге нам больше нечего делать. Завтра выступаем по Звездному тракту к границе с княжеством Фарцвальд. Дорогой Михель, – он покосился на мальчишку, – рассчитайтесь сегодня за гостиницу и закупите все, что нужно для дальнейшей поездки.
– Слушаюсь, мессир, – парень коротко поклонился. – Нужно еще обменять деньги: в Фарцвальде принимают только тамошние гульдены. Я заходил к здешнему меняле…
– Хорошо, хорошо, – поморщился Хлонге. – Подсчитайте и купите, сколько нужно. Фон Вернер, хотел спросить… Как настроения ваших людей? Недовольных нет?
– Нет, мессир, – пожал плечами Мориц. – Все хорошо, только скучно. Скорее бы найти вашего должника.
– Ну да, – кивнул наниматель. – Вы не представляете, как м н е этого хочется, – на худом лице Хлонге появилась мрачная гримаса. – Ну да ладно. Как говорится, побеждает терпеливый. Можете идти, сержант.
Входя в зал, где обедали товарищи, фон Вернер услышал в общем хохоте женский смех, живо напомнивший о встрече на тракте. На лавке между Оленем и Виктором расселась служанка баронессы. Похоже, девица чувствовала себя среди наемников, как рыба в воде. Ладони обоих стрелков, облапившие спину Труди, совершенно ей не мешали. Курта и Ганса за столом не было, а Фриц с красными, словно свекла, щеками что-то быстро говорил, скаля кривые зубы.
– Вот и наш сержант, – заметив Морица, сказал он громко. – А мы тебе похлебку оставили. Еле брательника от миски отогнал, хотел все сожрать, но я не дал.
– Благодарю, – буркнул фон Вернер, садясь у стены, где стояла миска с остывшей, подернувшейся жиром похлебкой.
Он покосился на кружки:
– Что празднуем?
– Ты посмотри, какая девушка, – пикинер Виктор обнял служанку. – За нее пьем!
– Давай, я налью, – приподнявшись, Олень схватил кувшин с вином. – Где твоя посуда?
– Вот, – Мориц подставил кружку. – Вы не увлекайтесь: нам завтра в Фарцвальд выступать. Хватит, – он отстранил кувшин. – К полудню все должны быть готовы.
– Опять в седло, – проворчал Виктор. – Скачем по всей империи, словно блохи.
– Что вам на месте не сидится? – Труди с любопытством смотрела на сержанта. – Куда едете-то?
– Эт тайна, – ухмыльнулся пикинер. – За тебя! – он легонько стукнул своей кружкой о кружку девушки.
– За знакомство, – с воодушевлением подхватил Фриц.
– За вас, ребята, – Труди весело чокнулась с каждым и отпила большой глоток. – Доброе винцо, – она причмокнула влажными губами. – Видать, денежки у вас водятся?
– У нас денег полно, – Олень заглянул девице в лицо. – Зря что ли мы дворец Черного халифа штурмом брали? Правда, сержант? – стрелок оглянулся на товарища, но Мориц не ответив, сосредоточенно глотал наваристую жижу.
Ему было грустно и хотелось поскорее уйти.
– Да, славно мы пограбили, – мечтательно произнес пикинер. – Я лично целый сундук выпотрошил. Эх, было времечко! – он хлопнул по столу ладонью.
– Где ж вы так нажились? – в голосе служанки послышалось недоверие. – В какой державе?
– Смотри, что у меня есть, – вместо ответа Олень выудил из кошелька блестящее желтое колечко с синим камешком. – Нравится?
– А у меня серебра полно, – выпалил Фриц и высыпал на стол горсть монет: вчера стрелкам заплатили жалование.
Покосившись на деньги, Труди посмотрела на украшение. Затем примерила на безымянный палец правой руки. Хотела снять, но аркебузер накрыл ее кисть своей лапой. Ткнулся губами в женское ушко, что-то зашептал. Заулыбавшись, Труди игриво стрельнула черными глазками на фон Вернера, притихшего Фрица. Виктор, сидевший напротив сержанта, нахмурился и убрал руку с плеча девицы.
– Да ладно тебе! – громко засмеявшись, служанка шутливо оттолкнула Оленя. – До ночи еще далеко. Давайте лучше выпьем, – она взялась за кружку и потребовала у Фрица:
– Наливай!
– Я не буду, – дожевывая хлеб, Мориц поднялся. – Без меня, – он решительно перевернул свою кружку верх дном.
– Ну ты чего? – с обидой спросил Олень. – С товарищами пить не хочешь?
– Я устал, – стараясь не смотреть на приятелей, фон Вернер выбрался из-за стола. – Спать хочу.
