– С тех пор я странствую по свету, – сказал он. – Пытаюсь найти место, где мои душа и тело обретут хотя бы подобие покоя. Думал, что здесь в монастыре, где меня приняли довольно радушно… Местный настоятель не против воспользоваться моими познаниями в медицине, но теперь, когда вы сказали, что преследователи… – замолчав, Нимер, словно глубокий старик, затряс головой. – Не знаю, что и делать, – он беспомощно развел руками. – Возможно, лучше отдать себя в руки палачей? Самому явиться к фон Хурвельду…
– Не говорите глупостей, – прервал его стрелок. - Вы не должны отчаиваться! Я уверен, что есть выход. Например, вы могли бы написать… Нет, лично отправиться в столицу и там искать заступничества у императора. Я думаю, вас услышат.
– Исключено, – печально улыбнулся Нимер. – Вы – добрый юноша, спасибо за сочувствие, но стоит появиться при дворе, как меня тут же арестуют. Обвинение в черной магии – страшное преступление. Я не помню случая, чтобы человек, задержанный по такому обвинению, остался бы жив. Костер или вечное заключение – в лучшем случае. Несмотря на всю нелюбовь нынешнего императора к бывшему сопернику, что ему моя судьба? Нет, искать заступничества у сильных мира сего – значит, найти скорую гибель.
– Тогда давайте бежать, – упрямо сказал Мориц. – Можете всецело располагать мною. Теперь, узнав правду, я считаю своим долгом встать на вашу защиту. Дайте мне выздороветь, и я буду сопровождать вас повсюду. Вместе мы найдем место, где никакие преследователи не смогут вас достать. Не такие уж длинные руки у мессира Хло… министра, – зло сказал стрелок. – В конце концов, мы сможем уехать из империи, поселиться где-нибудь в пограничных марках. Вы – отличный лекарь и всегда найдете себе пропитание… У меня сейчас есть деньги, нам хватит их на целый год… – разволновавшись, покраснев, Мориц говорил быстро и несколько путано.
– Вы – хороший юноша, – мягко взяв стрелка за плечо, повторил Нимер. – Я искренне благодарен вам за предложение. Не волнуйтесь, пожалуйста, а то не сможете уснуть. Я обязательно подумаю над вашими словами. А сейчас я пойду, сделаю вам успокоительный отвар, – лекарь поднялся. – Вам вредно так волноваться.
Не слушая возражений Морица, он вышел, а через четверть часа вернулся с кружкой горького напитка. Отвар успокоил расстроенные нервы раненого и помог ему быстро уснуть. Соскальзывая в сон, стрелок еще раз мысленно поклялся себе, что не оставит несчастного старика одного. Это поможет искупить зло, совершенное фон Вернером за его короткую, но такую бурную жизнь.
Не сразу, но Клаус Нимер все-таки принял предложение стрелка составить ему компанию в дальнейших скитаниях. Неоднократно фон Вернер заводил разговор с лекарем на эту тему, пока тот не сдался. Решили, как только раненый поправится, сразу покинуть монастырь и перебраться в Цутх, а оттуда в какую-нибудь пограничную марку.
Начав вставать, фон Вернер принялся изнурять себя физическими упражнениями, желая как можно быстрее вернуться в форму. Но к дню отъезда из монастыря стрелок все еще прихрамывал. Впрочем, винить, кроме себя, было некого, так как именно Мориц считал, что отправляться в путь нужно скорее. Еще с момента первого разговора в нем поселилась тревога, предчувствие скорой встречи с мессиром. Почему- то стрелку казалось, что преследователи дышат им в затылок. Нужно было торопиться.
В конце концов запланированный отъезд пришлось перенести еще на несколько дней. Узнав о планах лекаря и наемника, отец-настоятель сообщил, что через три дня из монастыря в Кельбург поедут две телеги. Повезут на тамошнюю субботнюю ярмарку мед и горшки. На повозках найдется место еще для двух человек, а это все лучше, чем трястись в седле. И монахам будет спокойнее рядом с вооруженным человеком. Вокруг по-прежнему бродят шайки разбойников и, чем больше народу поедет, тем лучше. Поразмыслив, лекарь с наемником согласились: так они будут меньше привлекать внимания.
Ранним утром, едва рассвело, беглецы покинули гостеприимную обитель. Вышедший проводить настоятель, позевывая, сонно благословил в дорогу. Монахов, сопровождавших телеги с грузом, было двое: худой паренек с едва заметным пушком на розовом лице и загорелый крепыш с седеющей бородой. Старший монах пошел чуть впереди, бодро отмахивая посохом каждый свой шаг. Мориц с лекарем расположились во второй повозке, а их лошади трусили следом на привязи.
Положив на колени заряженную аркебузу, фон Вернер внимательно смотрел по сторонам и негромко беседовал со спутником о книгах. За последнее время они сдружились, и оказалось, что Нимер весьма начитанный человек, хотя его всегда больше интересовали труды алхимиков чем рыцарские романы. Услышав, что стрелок побывал в Заморье, лекарь подверг его настоящему допросу, пытаясь хоть что-нибудь узнать об обычаях, царящих в странах, населенных чернокожими. Краснея от смущения, фон Вернер вкратце рассказал настоящую историю Последнего похода, решив не упоминать о лежавшей в сумке рукописи.
Трагедия Герцога и его воинов не тронула ученого, но описание мора, погубившего белых людей в жарких песках, вызвало живейший интерес. Вооружившись бумагой, пером, Нимер записал все, что было известно стрелку о симптомах и течении болезни. Заметил: нечто подобное описывалось в сочинении некоего чернокожего алхимика, попавшего в империю после первых походов в Заморье…
Не успели закончиться монастырские поля, как показался густой лес. Узкая серая речушка, словно граница, огораживала лесную чащу. Подъехав к сколоченному из бревен мосту, телеги остановились.
– Почему встали? – окликнул монахов фон Вернер.
Ему никто не ответил, так как из-под мостка с обеих сторон вынырнули вооруженные люди с лицами, замотанными черными тряпками. Стрелок вскинул аркебузу, но монах-крепыш молниеносно оказался рядом и ударом посоха вышиб оружие из рук юноши. Мориц соскочил на землю, выхватил из ножен палаш. Увидел, как нападающие схватили растерянно озиравшегося Нимера. Потеряв голову от ярости, стрелок бросился на помощь, но монах обрушил ему на раненое бедро предательский удар посоха.
От боли у молодого человека захолонуло сердце. Показалось, что посох вышиб у него из-под ног землю. Вскрикнув, Мориц ничком рухнул в дорожную грязь. Через мгновение ему выкрутили за спину руки, накинули на голову мешок. Сильный удар обрушился на затылок стрелка, и он потерял сознание.
– Добрый день, мой милый Мориц, – министр князя Румбеда Третьего сидел на краю стола и с удовольствием разглядывал привязанного к лавке юношу. – Говоря откровенно, вы не нужны мне, поэтому приготовьтесь в скором времени покинуть сей бренный мир. А вам, мастер Нимер, – фон Хурвельд повернулся к стоявшему в углу хибары лекарю, – придется увидеть весьма поучительное зрелище. И сделать соответствующие выводы.
– Может быть, обойдемся без пытки? – хмуро спросил лекарь. – Зачем вам это?
Мессир хмыкнул. Покачал над земляным полом башмаком.
– По двум причинам, – ответил он. – Отомстить юному наглецу, а также выяснить, что и кому вы успели
