улицу пронзительным ржанием.
Попытка вырваться из ловушки провалилась. Охваченный отчаянием, Венк понял, что еще немного – и ему придет конец. Зажатые со всех сторон, лишенные маневра, они быстро станут добычей 'волков'. Но выручил Курц, заметивший справа меж домов узенький проход. На лошади туда было не протиснуться, но рыцарь, не задумываясь, соскочил на землю, как только оруженосец указал путь к спасению. Стрелки, из тех, что были рядом, – восемь человек – последовали примеру хозяина. Остальные, осадившие коней перед вражеской баррикадой, сами того не желая, прикрыли их бегство, схватившись с набежавшими сзади врагами. И пока, задыхаясь, фон Швертвальд торопился за оруженосцем, его люди, потеряв от отчаяния голову, ожесточенно дрались. Двое из них, решив сдаться, бросили оружие, но нападавшие пленных не брали. С хрустом удары пик пробили кирасы несчастных, сбросили всадников на землю. Не прошло четверти часа, как прикончили остальных.
Впрочем, рыцарю с уцелевшими стрелками уйти далеко не удалось. Проход меж домами вывел их в сад, огороженный забором. Перелезть через него в доспехах оказалось не под силу. Выломав несколько досок, остатки отряда очутились в узенькой, кривой улочке. Не успев сделать и сотни шагов, беглецы столкнулись с новой шайкой. Судя по разномастному вооружению – это были люди из 'ночного народа', а, может, горожане, пытавшиеся охранять свои дома.
Численный перевес опять был не на стороне Венка, но он решил, что удастся прорваться. Рявкнув, чтобы неизвестные убирались с дороги, даже не сбавил шаг. Шедшие по бокам от него Безухий и какой-то стрелок торопливо натянули тетиву арбалетов. Видя, что сброд впереди не думает подчиняться, Венк бросил:
– Бей эту сволочь.
Двое упали с торчащими из грудных клеток болтами, но остальные не побежали. Наоборот, отчаянно кинулись вперед, и рыцарю пришлось туго. Первого противника он ткнул мечом в голую шею, но второй тем временем рубанул Венка тяжелым тесаком. Рыцарь закрылся левой рукой – вражеское лезвие разрубило стальной наручник. В следующее мгновение нападавшего заколол Курц.
Потом была отчаянная, безумная драка, когда люди, заходясь от ярости в нечеловеческом хрипе, метались в темноте, нанося и отбивая удары. Один раз Венка сшибли с ног – кто-то метнул короткое тяжелое копье – но он поднялся. И, подскочив к нападавшему, расколол тому прикрытую железной шапкой голову чуть ли не до середины лба. Застрявший в черепе меч пришлось бросить. Взамен Безухий сунул хозяину свой, а сам принялся орудовать трофейным топором.
Вскоре рыцарю пришлось совсем плохо. Четверо горожан прижали фон Швертвальда к стене дома. Защититься от обрушившегося града ударов не получилось. Вот тогда-то Венка ранили в бедро, разрубив алебардой кольчужную сетку, потом пикой пробили кирасу на животе. Сражавшиеся неподалеку Курц с Безухим, подоспели на помощь, но прежде чем враги упали, Венку изрядно досталось. Мощный удар снес шлем, два других – нанесенных тесаком верткого, как угорь, молодца в обшитой железной чешуей куртке, угодили по незащищенной голове. Если бы не Курц, раскроивший парню затылок, рыцарю пришел бы конец. А так он, разгоряченный схваткой, даже не почувствовав боли, тяжело дыша, все вытирал заливавшую глаза кровь…
Оставаться на улице было невозможно. Под вопли перепуганных до смерти хозяев, рыцарь с оруженосцем, Безухий и двое стрелков вломились в чей-то дом. Завалили вход массивным шкафом, столом и лавками. Безухий, умудрившийся не расстаться с арбалетом, зарядил его и, взобравшись на чердак, подстрелил оттуда одного за другим двух нападавших. Осыпая осажденных проклятиями, противник рассеялся в темноте, но легче не стало. Было ясно, что вскоре враги опомнятся и начнут действовать. Скорее всего, попробуют выгнать наружу огнем.
Схватив за грудки рыдавшего от страха хозяина дома, Курц заорал, чтобы тот вывел их через задний двор. Обмочившийся от страха бюргер всхлипывал, что это невозможно, потому как его жилище стоит впритык к лавке мясника-соседа. Выход только один – на улицу, туда откуда они пришли. Неожиданно фон Швертвальд ощутил, как земля, качнувшись, поплыла из-под ног…
Устав от рассказа, Венк замолчал. Опустил серые веки. Вяло облизнул бледные, пересохшие губы. Стоявший у его изголовья пожилой человек в черном дублете и темно-синих, обтягивающих толстые короткие ноги штанах, взял со столика серебряную поилку. Осторожно поднес ее носик ко рту Швертвальда. Не открывая глаз, рыцарь сделал несколько глотков. Граф, сидевший рядом с кроватью в кресле, нетерпеливо подался вперед. Было видно, что ему хочется задать вопрос, но ухаживавший за раненым мужчина сделал предостерегающий жест. Нахмурившись, Ландер промолчал. Через некоторое время его терпение было вознаграждено: с трудом приоткрыв глаза, рыцарь продолжил рассказ.
– Я не мог больше идти, – сказал он тихо. – Отдал сумку с ларцом Курцу. Приказал выбираться из города. Он что-то говорил про крышу. Что можно перелезть на соседний дом, а оттуда… Я чувствовал, что вот-вот умру и сказал, чтобы они с Безухим уходили. Обещал им большую награду, если доставят ларец вашему сиятельству. Потом я, кажется, потерял сознание…
Губы рыцаря задрожали, исхудавшее, заросшее бородой лицо исказила гримаса боли. Мужчина в черном дублете поднес носик поилки ко рту Венка, но тот не смог глотнуть. Поперхнулся, закашлялся, из рта полетели брызги алого, словно кровь лекарства. Несколько капель угодили на лоб его сиятельства, некстати наклонившегося к раненому, чтобы лучше слышать.
– Они не пришли, – Ландер раздраженно провел украшенным кружевами платком по лбу. – Твой оруженосец мог ослушаться приказа?
– Не з-знаю, – прохрипел Венк. – Не д-думаю…
Рыцарь мелко задрожал. Человек в черном, звавшийся Валери Дорфен – алхимик и астроном графа – вернул поилку на столик. Выбрал среди имевшихся на нем склянок и прочей посуды хрустальный флакончик. Строго посмотрев на хозяина, решительно произнес:
– Все, ваше сиятельство. Продолжать беседу дальше – опасно. На сегодня хватит.
Ландер беспрекословно подчинился. Поднялся. Посмотрел, как в рот раненого упали изумрудные капли. Снадобье подействовало мгновенно: Венк перестал дрожать, черты лица расслабились. Не успел алхимик убрать флакончик, как рыцарь погрузился в сон.
Покачав головой, граф вышел из комнаты раненого. Не обратив внимания на отсалютовавших алебардами стражников, прошагал к лестнице. Когда Ландера догнал алхимик, тот был уже во дворе. С затянутого серыми тучами неба накрапывал мелкий дождик. На мостовой у возка суетился, открывая дверцу с позолоченным гербом, слуга. Дремавший на козлах кучер выпрямился, взялся за вожжи.
– Ну, что ты думаешь, Валери? – оглянувшись, спросил аристократ. – Он выживет?
– Не знаю, ваше сиятельство. Но если бы я приехал позже на день-два, рыцарь был бы уже мертв. А так… я успел все сделать вовремя.
– Да, мой друг, – граф поощрительно коснулся руки алхимика. – Когда Шем сказал, что Венк может умереть – я сразу послал к тебе гонца.
– Не скажу, что поездка доставила удовольствие, – усмехнулся Дорфен. – Неделя в седле – это не для меня. В мои-то сорок восемь… – он тряхнул длинными седеющими волосами и со значением добавил:
– Но одной медицины тут было недостаточно.
– Я очень ценю твое усердие, – голос Ландера был подчеркнуто уважителен. – И особенно – знание. Награда не заставит себя ждать.
Алхимик отрицательно покачал указательным пальцем:
– Я служу вашему сиятельству не ради золота. Как вы знаете, я близок к окончательному раскрытию тайн Трансмутации. Но мне не интересен презренный металл. Судьба нового Мира – вот что занимает мой ум. А она напрямую связана с вашей… и моей. Изначально, еще до рождения они были сплетены Всевышним в единую нить.
На лице Ландера отразилось беспокойство. Плечи графа опустились, он тихо произнес:
– Знаю, мой друг, знаю… Имеет ли смысл составить новый гороскоп фон Швертвальда?
Подумав, Валери сказал, что не сейчас.
– Бессмысленно искать у звезд ответа на сиюмоментные вопросы. Кстати, а где лекарь? Почему он не с пациентом? Или вы специально отослали Тубернаума?
– Он заболел. Подхватил вместе с подмастерьем какую-то лихорадку, когда вез сюда Венка. Я
