Камень светился какой-то таинственной внутренней мощью. Мириады фасеток служили ключами к этой огромной силе.
– Когда Гласиан смотрит на эти камни, он видит машины и механизмы, – прошептал главнокомандующий. – Когда Ребекка смотрит на них, она видит храмы в Небесах. Когда я смотрю на эти камни, я вижу мир, который подчиняется только мне.
С неспешным благоговением он поднес камень к металлической конструкции. Кристалл прилип к ржавеющей поверхности. Ни один смертный, даже сам Явгмот, не смог бы теперь его оторвать. Даже богам это было не под силу. Двигаясь вдоль центральной линии Нуль Сферы, он зафиксировал еще восемь таких камней.
Было проще простого похоронить сферу в кратере. Он и его команда сначала установят подобные устройства на поддерживающих опорах и лишь затем присоединятся ко всем, кто находился сейчас внутри, в центре управления.
Скользя по тросу, Явгмот удовлетворенно улыбался. Издали Нуль Сфера казалась жемчужиной. Но теперь, вблизи, она оказалась похожей на его любимую Фирексию.
– Мы требуем, чтобы нам объяснили, что происходит. – Старшая дежурной смены механиков, молодая блондинка, оказалась единственной, у кого хватило смелости высказаться.
Все прочие вжались в свои кресла, стоящие широким полукругом у огромного пульта управления, на котором перемигивались многочисленные лампочки. Механиков, приведенных из других помещений Сферы, посадили на корточки вдоль стены. Им даже не связали руки. Им вообще не причинили вреда. Пока не причинили. В помещении повисла тишина. Переговорные Трубки на панели пульта молчали. Молчали и внезапно Вторгшиеся захватчики.
– У Явгмота нет никакого права… – снова начала блондинка.
– У Явгмота есть все права, – прервал ее незнакомый голос.
Высокий мужчина неспешно прошелся от двери к Пульту управления, погладил пальцем несколько лампочек и развернулся к пленникам. Ни у кого не оставалось сомнений в том, кто только что вошел в помещение.
– Я захватил Нуль Сферу. Она моя, – насмешливо улыбался Явгмот.
Женщина нервно вздрогнула и отпрянула от властелина Фирексии, но вскоре взяла себя в руки.
– Захватить-то вы ее захватили, но удержать ее вам не удастся. Империя пошлет сюда армию, и тогда…
– К тому времени, как сюда доберется армия, здесь не будет никакой Сферы.
С ее губ уже готов был сорваться вопрос, когда внизу раздался страшный гул многочисленных взрывов. Отражаясь от стен кратера, он заставил вибрировать каждую металлическую деталь огромного сооружения. Пол покачнулся. Глаза молодой женщины широко распахнулись.
– Вы разрушаете ее?
– Нет, – с улыбкой произнес Явгмот. – Я просто беру ее себе.
Медленно, но неумолимо, словно воздушный шар, гигантская серая жемчужина оторвалась от взорванных опор и начала подниматься к небесам, влекомая мощью прикрепленных по всей длине ее окружности силовых камней.
Но, к сожалению, никто не стал свидетелем этого исторического события, этого величественного зрелища. Внизу, на земле, были только трупы солдат гарнизона, стражников Халциона и фирексийцев. Никто так и не увидел, как новое светило, Нуль Сфера восходит над Доминарией.
Глава 9
За неделю город заметно привели в порядок. Отмыли от крови мостовые, вставили на место выбитые окна и двери, похоронили погибших. И всю эту неделю горожане собирались на Бульваре Советов, толпились на ступенях Дворца, взбирались на крыши окрестных домов и даже в наполовину законченный Храм. Все знали, кто остановил бунт, и каждый хотел быть как можно ближе к Спасителю города. Это было время его Вознесения. На седьмой день назначили собрание старейшин, с тем чтобы целитель Явгмот, новый гений города, занял место в Совете, освобожденное страдающим Гласианом.
Процессия, состоящая из старейшин, направлялась Вниз по Бульвару Советов. Вежливые аплодисменты Сопровождали их медленное шествие. Наконец появился и сам Явгмот. Его встретили мольбами, восхвалением поклонением. Словом, его приветствовали, как бога. Заметно поредевшие в результате мятежа отряды едва могли сдержать людей. Стражники соорудили нечто вроде изгороди из древков алебард и изо всех сил старались оттеснить толпу. Но горожане поглядывали на блюстителей порядка и их тупые алебарды с нескрываемым презрением, ведь те оказались неспособными противостоять взбунтовавшимся неприкасаемым. Что на самом деле удерживало напирающих зевак, так это клинки, прикрепленные к ремню Спасителя. Именно эти мечи в руках Явгмота и его бравых солдат-целителей спасли город от уничтожения. Мечи и новый способ лечения, изобретенный новым гением Халциона.
Ребекка ждала начала церемонии внутри Дворца Советов. Она прошла туда вместе с прочими руководителями города и заняла свое место. Внешне она выглядела спокойно и сдержанно, но душу ее раздирали противоречивые чувства. Она никак не могла обрести внутреннего равновесия. Стоило Ребекке увидеть Явгмота, как низкие страсти, как она называла основной инстинкт, которому подчиняются люди, не просто овладевали ею, а охватывали все ее тело от пальцев ног до корней волос. В сердце ее горело непостижимое, непреодолимое желание. Изо всех сил она старалась втянуть в себя воздух, которым дышал Он, почувствовать аромат Его тела. Руки ее ныли от желания заключить Его в объятия. Пальцы ее стремились зарыться в Его иссиня-черную шевелюру. Откуда эти предательские желания и приятная, неведомая ранее болезненная истома? Почему столь непростительные чувства захватили ее как раз в тот момент, когда найдено лекарство, способное излечить ее мужа? Ребекка убеждала себя в том, что испытывает к Явгмоту не более чем благодарность за спасительное лечение, но в глубине души прекрасно знала, что в желаниях ее тела намного меньше чистоты, чем в том объяснении, которое она для себя придумала.
Излечение… Пока Гласиан был истощен и едва не прощался с жизнью, Ребекка не могла оставить его. Но если он выздоровеет… Впрочем, к чему весь этот абсурд? Нет, Ребекка никогда не оставит мужа, ни больного, ни здорового. Она давала обет, а обет нарушать нельзя, даже если у тебя есть на то веские
