причины. Это… это плотское высвобождение чувственных энергий до добра не доведет. Явгмот разбудил низменные страсти во всех горожанах. Она должна сопротивляться этому. Они все должны.
Явгмот прокладывал себе дорогу через переполненный Зал Советов. Улыбающиеся старейшины приветствовали его стоя.
Ребекка тоже поднялась и почувствовала, как подгибаются ее колени. Казалось, Явгмот обладает способностью высасывать энергию из окружающих, а сам становится сильнее.
Медленно и величаво, как предписывал этикет, он пересек Зал и начал подниматься по ступеням главного подиума. Остро отточенные мечи на его ремне негромко позвякивали, церемониальные одежды ниспадали широкими складками до самых ступеней. На груди блестело ожерелье из силовых камней, предназначенное для того, чтобы многократно усиливать голос, делая речь доступной слуху каждого в толпе.
Явгмот начал свое выступление: – Неделю назад наш город был захвачен. Можно сказать, что он был затоплен собственным прошлым. Люди, которые заполонили наши улицы, жгли наши дома, убивали наших братьев и дочерей, были вовсе не пришельцами из чужого, враждебного мира. Все они граждане Империи Транов. Неделю назад мы встретились с такими людьми, какими все мы были тысячу лет назад. Раньше мы, а они и по сей день жили в невежестве и темноте, страдали от голода, войн, страха смерти, жестокости и болезней, нас порабощали низменные страсти. В течение тысяч лет мы постепенно освободились от всего этого и начали свое восхождение. Мы вознеслись.
Неделю назад жители подземелий тоже попытались начать свое восхождение. Они карабкались вверх, прочь от темных желаний, голода и лишений, желая войти в наш город. Они стремились сюда главным образом из-за той самой проказы, которая уложила в постель нашего гения Гласиана и безудержно свирепствует в пещерах. И у них нет ничего – ни здоровья, ни даже надежды. Они ворвались к нам, ненавидя нас за все то, чего мы достигли, за наше восхождение. Они могли бы убить нас всех.
А что же стража, гордость Халциона? Какой толк содержать теперь военную силу, однажды изгнавшую с этих земель гномов, эльфов и гоблинов? Века мира размягчили их настолько, что они не могут противостоять даже больным, голодным, безоружным нищим из пещер у нас под ногами. Но один вид оружия все-таки оказался спасительным для нас. – С этими словами Явгмот опустил руку в складки мантии.
Старейшины подались вперед, стараясь разглядеть знаменитый меч, решающий аргумент в битве с прокаженными. Но вместо меча великий целитель показал народу и миру пузырек с какой-то жидкостью.
– Вот наша надежда и наше величайшее оружие против страхов и ужасов прошлого. Она может вытащить нас из темноты невежества и голода, насилия и войн, как в настоящий момент она помогает нам победить болезнь. В этой склянке сыворотка, способная защитить больных проказой от воздействия магических камней. Она спасет Гласиана и любого другого зараженного горожанина. Она спасет наш Храм Транов и наш славный город. Она спасет даже проклятых, ибо даст им надежду.
В ответ на его слова разразились громкие овации, прерываемые криками восхищения. «Явгмот! Явгмот!» – скандировала толпа.
– А в этой склянке, – целитель улыбнулся и пока зал на собственный череп, – в этой склянке плещется надежда на окончательное исцеление. Я найду препарат, способный вылечить горожан полностью, создам лекарство, которое избавит нас не только от проказы, вызванной излучением силовых камней, но и от любого недуга. Я найду средство не только от болезней, но и от слабости, от сумасшествия и старости, от развращенности и порочности, от всего, чем может страдать человеческая плоть. Все эти заболевания суть не что иное, как напоминание о той темноте и невежестве, в коей мы когда-то пребывали. Будущее лекарство излечит не только ваши тела, души, умы, оно повлияет на природу человека как смертного существа. Обещаю вам сделать не меньше, чем сказал.
Голос его эхом отзывался от стен зала. Обыватели молчали, пораженные грандиозностью обещаний. Все взгляды были устремлены на пронизанную светом, кажущуюся волшебной склянку, наполненную надеждой на рай, почти такой же надеждой, какую давал им Храм Транов. Явгмот поднимал пузырек все выше и выше. Новый гений мог лечить неизлечимые болезни, мог мановением руки прекратить восстание, положить конец войне. Казалось, он может абсолютно все. И ему верили.
Люди радостно рассмеялись. Волна счастливого смеха переполнила зал, вырвалась на улицы и докатилась до самых городских стен. Только Явгмоту было теперь под силу успокоить обывателей. Он выбросил вперед руку, давая понять, что снова будет говорить.
– При помощи содержимого этой склянки и своего меча я обеспечу безопасность города и Империи в целом. Я добавлю в сыворотку каплю страха, который удержит прокаженных в Пещерах. Совет поручил мне работать в комитете по подготовке реформы армии и стражи. Генералы, никогда не участвовавшие в настоящих сражениях, будут смещены. Их место займут молодые солдаты, уже успевшие понюхать пороху. Кроме того, все армейские подразделения пройдут переподготовку и научатся искусству ведения войны в современных условиях при помощи новейших видов оружия. Проще говоря, я верну нашим вооруженным силам их былое могущество. Если для того, чтобы удержать проклятых внизу, одной надежды недостаточно, их удержит страх.
Старинное здание сотрясали овации.
– А теперь, добрые жители Халциона, когда я поделился с вами своими планами, я хочу попросить у вас поддержки. Как самый молодой член Совета Старейшин, я буду командовать силами вооруженными и силами медицинскими и сделаю все, чтобы мы выполнили свое великое предназначение. А теперь я должен идти. Я дал обещание другим людям, которые нуждаются в исцеляющей силе надежды. Я обещал принести в Пещеры Проклятых столько надежды, чтобы ее хватило всём, даже самым заблудшим. И теперь я отправляюсь вниз, чтобы они не могли подняться к вам.
Гул одобрения и восхищения последовал за заключительными словами Явгмота. Целитель разбудил силы, равные тем, что некогда подтолкнули обывателей Халциона к восхождению на Небеса.
То, что происходило в Пещерах Проклятых, мало отличалось от действа наверху. Все знали, что Явгмот спускается к отверженным. За столетия, проведенные под землей, неприкасаемые научились измерять течение времени биением собственного пульса и разливами подземных морей. Даже самый последний, ничтожный обитатель пещер знал, что неделя истекла и что все они должны получить причитающееся им спасение. Даже те, кто лежал пластом, не в силах пошевелиться из-за проказы, все сильнее затягивающей их в мир небытия, надеялись на спасение. По правде говоря, именно они надеялись особенно отчаянно.
Когда в главной шахте показался свет, крик радости вырвался из сотен глоток потенциальных смертников, собравшихся в центральной пещере. Звук этот мощной волной прокатился по извилистому проходу, наполняя все ниши и коридоры, неся весть всем страждущим. Крик переходил в шепот и снова возрастал до крика. «Он идет! Он спускается!» – передавалось из уст в уста. А затем слова смолкли. Они не
