теперь работаешь по ночам вместе с ним. Наверное, перед сном вы подолгу обсуждаете мое состояние?
Ребекка побледнела.
– На что ты намекаешь?
– Разве не понятно?! Поменять одного гения на другого! Выбросить вон прокаженного старика, чтобы сойтись с его же палачом!
– Гласиан, – шепотом предупредила Ребекка, – остановись, прежде чем скажешь то, о чем потом будешь жалеть.
– Я никогда не говорю ничего, о чем потом мог бы пожалеть.
– Ты прав! – Явгмот вскочил со своего места, – И посмотри на себя! Обозленный параноик! В целом мире у тебя есть только один человек, который о тебе заботится, но и его ты отвергаешь. И это плата за дружбу и верность?!
– Ну, все. Достаточно. Прекратите вы, оба, – воскликнула Ребекка. – Мы уже вели этот спор двадцать минут назад. Обед закончен. Теперь покажи то, что ты хотел показать.
Гласиан насупился и покачал головой, словно обиженный ребенок.
– Ксод, отвези меня обратно.
– Все как в прошлый раз, – вздохнул молодой че9ловек и взялся за спинку кресла.
– Подожди, – остановил его Явгмот. – Я не хочу, чтобы и в следующий раз нам снова испортили трапезу. Я не хочу, чтобы нас снова прервали.
– Ты больше не будешь обедать с моей женой! – Взвился Изобретатель. – Ксод, отвези меня.
– Ксод останься, – настаивал целитель. Наклонившись, он выхватил рукопись. – Ах вот оно что… – Кивая, Явгмот просматривал листок за листком и передавал их Ребекке. – В самом деле гениально. Он обнаружил, что каждый силовой камень содержит в себе огромное пространство. Посмотри, вот логическое доказательство, а вот расчеты…
– Отдай! – закричал Гласиан, беспомощно хватая пальцами воздух. – Ксод, забери у него мои бумаги!
Молодой человек двинулся было к Явгмоту, но тот жестом остановил его.
– Здесь… вот… эскизы зданий, которые вы можете построить внутри этих пространств, – обратился он к архитектору, – любой из камней вашего Храма может Вместить в себя десятки тысяч таких домов, миллионы людей – целый Халцион вместе с пещерами и окрестностями на расстоянии двух сотен миль от города.
Подняв взгляд от бумаг, Ребекка с восхищением посмотрела на мужа:
– Гласиан, это потрясающе!
– Отдай мне бумаги! Как ты сумел это все понять?
– Ты сказал, что разрабатываешь собственное лекарство, – пожал плечами Явгмот. – Понятное дело, мне просто стало любопытно. Ты много спишь, мне даже не понадобилось рыться в твоих бумагах. Все твои новые расчеты всегда были у меня перед глазами.
– Вор! – в негодовании вскричал Гласиан. – И всегда был вором! Ты крадешь чужие идеи и выдаешь их за свои!
– Только взгляните на все это, – любовалась Ребекка. – Города внутри городов!
– Есть лишь одна проблема, – улыбнулся Явгмот. – В эти пространства нет ни входа, ни выхода.
– Отдай мои бумаги! – Гласиан вырвал листы из рук своего мучителя и швырнул в топку мусоросжигателя. Бумага мгновенно почернела и взвилась хлопьями пепла.
– Нет! – закричала Ребекка. Голыми руками она принялась выхватывать из огня горящие страницы. – Зачем ты это сделал?
– Вы не достойны моей работы. Весь город не достоин моей работы, – прошипел Гласиан. – Ксод, увези меня отсюда!
– С удовольствием, – ответил молодой человек и толкнул кресло к двери.
Пока Ребекка спасала обгоревшие листы, Явгмот шагнул вперед и прошептал в самое ухо Изобретателя:
– Я скажу тебе кое-что, над чем тебе придется поломать голову, когда ты будешь искать дорогу внутрь этих камней. Если плоскость образуется всякий раз, когда кристалл заряжается, возможно, и сам камень может заряжаться, втягивая в себя существующее пространство. Найдя вход, ты сможешь понять, каким образом можно вместить в него целые миры. Это будет оружие Страшного суда. Как и у всех твоих открытий, у этого есть обратная – убийственная в буквальном смысле слова – сторона.
– Поехали! Поехали! – кричал Гласиан. – Ксод, увези меня наконец отсюда! Увези меня!
Выпрямившись, Явгмот скрестил руки на груди и рассмеялся, глядя на удаляющегося гения.
– Подойдите ко мне! – позвала Ребекка. – Помогите мне спасти то, что еще можно спасти.
Целитель равнодушно пожал плечами: – Мы спасли все, что смогли. Об остальном не беспокойтесь. Я запомнил многое из его записей. Не зря же я гений Халциона.
В ту ночь Гласиан очнулся в своей постели. У горизонта уже светлело. Он не мог вспомнить, как его укладывали в кровать. Последнее, что припоминалось, это то, как он сидел в своей лаборатории, ожидая, чтобы Ребекка и Явгмот побыстрее закончили ужинать и пришли посмотреть на его работу. Еще он помнил, что был очень зол на них обоих.
Его работа!
