– Захватить власть? Кто? Один целитель?
– Да, захватить власть над Империей, над миром, над всем… над тобой…
– Явгмот не делал ничего предосудительного, – поджала губы Ребекка.
– Не находишь ли ты странным, что я пришел в сознание… сразу после того, как он уехал?.. Как только некому стало разбавлять сыворотку и подсыпать в нее снотворное… когда здесь остались только его подхалимы… я сразу очнулся.
– Это паранойя…
– Но у меня тоже есть соратники… Ученики, подмастерья… в Халционе, да и в других городах… Некоторые из них уже стали старейшинами… И гоблины, здесь и на магическом производстве… они все еще подчиняются мне… Пока у меня есть это… – он поднял испачканную чернилами руку, сжимавшую перо, – у меня тоже есть собственная армия… Первое… эти механизмы. Их создали мои гоблины. Кстати, они делают для меня больше, чем… любая сыворотка… Они дышат для меня и за меня, они поддерживают во мне жизнь… Сейчас я работаю над одним механизмом… который будет стимулировать работу моего сердца…
– Но все эти машины не могут вылечить ни твоего тела, ни твоей души.
– Разве это имеет значение? Я пришел в сознание, чтобы осуществлять новые проекты… Только взгляни… это воин-богомол… Конструкция старая, а вот вооружение я разработал современное… острые как бритва челюсти… когти-косы, гибкий стальной живот и жало… Совет уже сделал заказ на производство пятидесяти штук. Я послал… учеников в столичную гильдию мастеров… Другие города-государства тоже скоро начнут их строить… У меня тоже будет собственная армия. Члены Союза Изобретателей знают… что Явгмот шарлатан. Они будут создавать воинов по моим чертежам… Эти механизмы приводятся в действие принципиально новой конфигурацией камней…
– Конфигурация камней? Воины-насекомые? – воскликнула Ребекка, в изумлении качая головой. – Посмотри на себя! Ты сам превращаешься в особую конфигурацию камней, в воина-насекомого!
– А кем еще я должен быть? – закричал Гласиан в ответ. – Никем?!. Или мне предназначено просто развалиться на куски?.. Я все еще гений Халциона. Я все еще твой муж. Ты не можешь просто так выкинуть меня в нижний мир, в груду отбросов, как вы делаете это со всеми прочими больными…
– Выбросить в груду отбросов?
– Я собираюсь бороться с ним за тебя. Я собираюсь бороться с Явгмотом и с самой смертью… что в общем-то одно и то же.
– Гласиан, ты не в себе. Ты видишь вещи не таки ми, какие они есть на самом деле.
– Я? Я никогда не был так близок к истине, как сейчас. – Он протянул руку, чтобы погладить жену по волосам, но Ребекка отпрянула.
Это взбесило Гласиана.
– Пойми же, наконец!.. Я единственный, кто понимает, что происходит… и кто понимал все с самого начала…
Молодая женщина поднялась и направилась к двери.
– Да, моя любовь. Ты единственный.
– Он разбавляет сыворотку, – настаивал Джикс, оглядывая заставленный свечами стол в глубине пещеры.
Примерно через месяц после первого появления Явгмота в пещерах состояние Джикса стало ухудшаться. Он чувствовал, как из-под пропитанных сукровицей повязок, скрывающих его лицо, сочится гной, а кожа в буквальном смысле расползается на куски.
Но по мере того как разлагалась его кожа, крепла и его воля. Каждый день он по двенадцать часов ухаживал за больными и немощными и еще три часа посвящал беседам с неприкасаемыми в верхних пещерах. Они подпускали его к себе, только если он обещал, что не будет снимать повязки и притрагиваться к кому бы то ни было из них. Только при соблюдении этих условий неприкасаемые соглашались его слушать.
– Явгмот разбавляет сыворотку. Она больше не лечит. Состояние многих заметно ухудшается, люди умирают сотнями.
Сгрудившиеся вокруг стола обитатели пещер опустили глаза и угрюмо замолчали.
– Он просто истребляет нас, как вы не понимаете!
– Он не истребляет нас, а дает свободу, – ответила за всех женщина с отекшим серым лицом.
– С тех пор как он позволил последней группе выйти _на поверхность, прошло много месяцев. И тем не менее каждый день очередные десять-пятнадцать зараженных прибывают сюда для прохождения карантина. С тех пор как последнему неприкасаемому позволили выйти на свет, сюда поступила одна тысяча двадцать три пациента.
– Теперь нас нельзя называть «неприкасаемые», – решительно поправила его женщина, гордо одернув на себе лохмотья. – Сам Явгмот объявил это слово вне закона.
– Все мы неприкасаемые. Разве вы сами этого не видите? Явгмот забрал из пещер наверх всех, кого мог использовать для своих целей, всех, кем он мог безнаказанно помыкать и держать в рабстве. Остальные будут гнить вместе с нами.
Среди отверженных послышался ропот недовольства.
– Опасно произносить такие слова, – заметила бледная женщина.
– Опасно ничего не замечать, – парировал Джикс. – Он убьет всех нас.
– Чего вы хотите от нас? – раздался молодой голос, принадлежащий кому-то, кто предпочел остаться в тени.
