проговорил:
– Хорошо… я намеревался сообщить вам об этом в новой больнице… Кажется, я понял, почему он не выздоравливает… – Он поднял глаза на женщину.
– Не слушай его, – рычал Гласиан.
– Замолчи. Я хочу знать, – волновалась Ребекка. – Продолжай, Явгмот.
Целитель вновь задумчиво посмотрел на пациента:
– Инфекция… мне не удается справиться с ней. Джикс ведь ударил его силовым кристаллом…
– Да, Джикс. Твой прихвостень… – бесновался гений.
– Молчи, – оборвала его жена.
– Потом кристалл извлекли из раны. Возможно, он был поврежден, и, возможно, осколок камня все еще находится в теле, провоцируя дальнейший распад тканей. Если бы я только мог заново вскрыть рану и удалить его…
Услышав это, Изобретатель даже попытался подняться:
– Нет во мне никакого осколка!
Ребекка испытующе смотрела на Явгмота.
– Вы действительно считаете, что есть такая возможность? Вы думаете, что после операции Гласиану станет легче?
– Да, я так думаю, – ответил целитель.
Глубоко вздохнув, женщина сжала кулаки. Было видно, с каким трудом дается ей решение.
– Я не хочу, чтобы мой муж опять страдал от боли.
Явгмот устало кивнул и потянулся к мешку с инструментами. Ребекка с тревогой следила за его плавными точными движениями. Натянув перчатки, он достал наполненный шприц и уверенно ввел иглу в бедро Гласиана.
– Как ты можешь позволить ему… – Не договорив, Изобретатель откинулся на подушку и закатил глаза.
Женщина вскрикнула. Склонившись над супругом, она хотела опустить его веки, но не решилась прикоснуться к обезображенному лицу.
Между тем Явгмот обследовал шрам на животе Гласиана. За последние годы рана много раз открывалась и затягивалась вновь, а теперь при малейшем нажатии треснула и разошлась, как перезрелый стручок. Целитель слегка раздвинул края и присвистнул.
– Необходимо сделать расширяющий разрез, – констатировал он.
Ребекка отвела взгляд.
– Делайте то, что считаете нужным.
Она достала из мешка и надела пару перчаток. Гласиан тихо застонал. Женщина прикрыла его веки и нежно погладила супруга по щеке. На подушку капнули слезы.
– Все будет хорошо, любимый. Он вылечит тебя. Он вылечит всех нас.
Явгмот приступил к операции. Осторожно обтерев смоченными в спирте тампонами живот пациента, он промокнул кровь в ране и установил несколько зажимов, а затем, вооружившись скальпелем, одним решительным движением вскрыл брюшную полость. Ребекка зажмурилась, а целитель с невозмутимым видом вновь высушил разрез. Несмотря на анестезию, Гласиан дернулся и застонал. Жена шептала ему ласковые слова, наблюдая за тем, как Явгмот светит внутрь ее супруга крохотным фонариком.
Эскулап удовлетворенно пробормотал что-то, погрузил руки в рану чуть не по локоть и мгновение спустя уже протягивал Ребекке покрытый кровавой слизью осколок силового камня.
– Вот то, что убивало твоего мужа, – сказал Явгмот.
Женщина не отрываясь смотрела на обросший плотью кристалл. Страх, ненависть и надежда боролись в ее душе.
– Теперь он поправится. – Кинув в лоток осколок, целитель вдел шелковую нить в иглу и принялся зашивать разрез. – Вот увидите…
Глава 21
Явгмот вновь пребывал в сердце Фирексии. И одновременно сознание его растворилось в каждой ее частичке, став центром, сутью, самой кровью этого мира. Он любил это прекрасное, огромное, величественное пространство. И оно отвечало ему тем же. Они слились в единое целое: Явгмот, обожающий свой мир, и мир, боготворящий повелителя.
Он любил изумрудные склоны холмов первой сферы, змей, населяющих древние леса, изгибы рек, каждый листочек, каждую травинку, каждый камень, как любил и новую больницу, с которой тоже слился воедино, так, что в любую секунду мог пробежаться мысленным взором по ее многочисленным коридорам и лабораториям.
Ребекка прекрасно справилась с задачей, инстинктивно почувствовав самый дух этого места. Здания, возведенные по ее проектам в Халционе, словно в бесплодной тоске тянулись вверх, олицетворяя идею вознесения. Здесь же в восхождении к небесам больше не было нужды. Этот мир был для новых поселенцев долгожданным раем. Эдем простирался вокруг сколько хватало глаз. И главной идеей стало слияние с первозданной природой. Поэтому и новый лазарет имел вытянутую форму, напоминающую грудную клетку дракона, прародителя этого мира. Череда стройных арок повисла над просторным залом, служащим трапезной. Пациенты, обедающие в нем, походили на некие создания, поселившиеся во чреве гигантского зверя. Да, по сути, так оно и было – великим, благожелательным, щедрым зверем стал сам Явгмот.