Тьма, — и больше ничего

кругами точно так же, как у заброшенного магазина, выбравшись из трубы, куда Громила засунул ее как в могилу. Неужели Рамона Норвил могла отправить ее, Тесс, в качестве некоего жертвоприношения своему психически ненормальному сыну? Разве такое возможно? Нет. Могла ли Тесс вообще быть уверена в том, что эти двое — мать с сыном? Ведь у нее была лишь одна фотография плохого качества и обрывочные воспоминания о Громиле.

Но память-то у меня хорошая. В особенности на лица.

Это она так считала, но так, вероятно, все считают, разве нет?

Все это полный бред. И тебе следует это признать.

Она признавала, но ей доводилось узнавать о, казалось бы, совершенно невероятных преступлениях в передачах типа криминальной хроники. Владелицы жилого дома в Сан-Франциско, например, на протяжении долгих лет ради социальных пособий убивали своих престарелых постояльцев и закапывали их на заднем дворе; пилот одной из авиакомпаний убил свою жену и заморозил тело, чтобы распилить на пилораме у себя за гаражом; мужчина облил бензином собственных детей и зажарил как кур, только чтобы не отдавать их на попечение жены по решению суда. Женщина, отправлявшая своему сыну его будущих жертв, представлялась чем-то жутким, почти невероятным… но не невозможным. Когда речь шла о темных сторонах человеческой души, простор для воображения был неограничен.

— Ничего себе, — услышала она собственный голос, в котором звучали гнев и смятение. — Ну ничего себе…

Выясни. Выясни все наверняка. Если можешь.

Она вернулась к своему верному компьютеру. Руки сильно дрожали, и ей пришлось печатать «ГРУЗОПЕРЕВОЗКИ В КОУЛВИЧЕ» в поисковой строке на странице «Гугл» раза три. Наконец буквы сложились в слова, и она нажала кнопку «Ввод». В самом верху списка появилось: «КРАСНЫЙ ЯСТРЕБ. ГРУЗОПЕРЕВОЗКИ». Оказавшись на веб-сайте «Красного ястреба», Тесс увидела примитивно-мультяшную заставку с большим грузовиком, на боку которого — как она могла предположить — красовалось нечто вроде птицы, а за рулем сидел человек с идиотским «смайликом» вместо головы. Грузовик пересекал экран справа налево, делал кувырок, возвращался назад и кувыркался вновь. Бесконечная поездка туда-сюда. Над мульт-грузовичком мигал красно-бело-синий слоган компании: «ТАКОЙ СЕРВИС ВЫЗЫВАЕТ УЛЫБКУ!»

Для тех, кому интересно было пройти дальше главной странички, существовал выбор: включая контактные телефоны, расценки и отзывы довольных клиентов. Пропустив упомянутое, Тесс «кликнула» на «ОЧЕРЕДНОЕ ПОПОЛНЕНИЕ НАШЕГО АВТОПАРКА!». Когда она увидела фотографию, фрагменты головоломки встали на свои места.

Снимок был гораздо лучшего качества, чем тот, с Рамоной Норвил на ступеньках библиотеки. На нем Громила, изнасиловавший Тесс, восседал за рулем сверкающего «пита»[48] с кабиной над двигателем, на боку которого красовалась надпись: «КРАСНЫЙ ЯСТРЕБ. ГРУЗОПЕРЕВОЗКИ. КОУЛВИЧ. МАССАЧУСЕТС». Здесь Громила был без своей видавшей виды коричневой кепки, и обнаженный белесый «ежик» делал его просто до жути похожим на мать. Он улыбался той же обезоруживавшей улыбкой, что с прошлого дня уже была знакома Тесс. Именно так он и улыбался, когда сказал: А может, я лучше тебя просто трахну, чем шину менять? Как думаешь?

Изучив фотографию, Тесс почувствовала, что циркуляция таинственной «сыворотки гнева» по ее организму усилилась. В висках застучало, но это было даже приятно.

У Громилы был перстень с красной стекляшкой.

Под снимком — подпись: «Эл Штрельке, президент фирмы „Красный ястреб. Грузоперевозки“ за рулем нового приобретения компании — „Питербилта-389“ 2008 года. Эта рабочая лошадка теперь к услугам наших клиентов — САМЫХ ЛУЧШИХ ВО ВСЕМ МИРЕ. Скажите-ка, ну разве Эл не похож на „гордого папашу“?»

Она вспомнила, как он обозвал ее сучкой, и руки сжались в кулаки. Она чувствовала, как ногти впиваются в ладони, и сжимала кулаки еще сильнее, буквально наслаждаясь болью.

Гордый папаша. Ее взгляд неизменно возвращался именно к этим словам. Гордый папаша. Гнев распространялся все быстрее, циркулируя по телу примерно так же, как она циркулировала по кухне. Так же как она прошлой ночью кружила у магазина, вновь и вновь теряя сознание и возвращаясь к действительности, — так актрису на сцене на какие-то секунды выхватывают из тьмы лучи прожекторов.

Ты заплатишь, Эл. И обойдемся без полиции — за твоим должком приду я сама.

Но есть еще и Рамона Норвил. Гордая мамаша гордого папаши. Хотя Тесс была не совсем уверена в ее причастности. Ей до сих пор трудно было представить, что женщина могла допустить нечто подобное по отношению к другой женщине. Могло ведь быть и другое объяснение: Чикопи находился неподалеку от Коулвича, и Рамона постоянно пользовалась этой короткой дорогой.

— Чтобы навещать своего сына, — кивая, добавила Тесс. — Чтобы навещать гордого папашу с новым «питом» с кабиной над двигателем. Насколько я понимаю, она, вполне возможно, и сфотографировала его за рулем. А почему бы ей и не посоветовать сократить путь очередной гостье?

Но почему она не добавила: «Я постоянно езжу этой дорогой в гости к своему сыну»? Что тут такого?

— Возможно, она не любит обсуждать с незнакомыми людьми свой период жизни со Штрельке, — предположила Тесс. — Ведь это было еще до того, как она предпочла практичную короткую стрижку и удобные туфли…

Возможно. Однако там были разбросаны утыканные гвоздями деревяшки. Ловушка. Норвил отправила ее этой дорогой, а ловушка там уже была. Потому что она ему позвонила? Позвонила и сообщила: Шлю тебе лакомство, не проморгай!

Но все равно это еще не значит, что она — соучастница. Гордый папаша мог просто иногда заглядывать в список выступающих — трудно, что ли?

— Нет, абсолютно, — сказал Фрицик, вспрыгивая на письменный стол. Он принялся вылизывать свою лапку.

— И если он приметил ту, чье фото ему понравилось… ту, которая показалась ему относительно привлекательной… полагаю, ему было известно, какой дорогой мать отправит эту женщину обратно… — Тесс замолчала. — Нет, не годится. Откуда он знал, что я там окажусь, если бы мать не сказала ему? Я ведь могла поехать к себе домой в Бостон или полететь в Нью-Йорк…

— Ты «прогуглила» его, — сказал Фрицик. — Он мог «прогуглить» тебя. Точно так же, как и она. Сейчас в Интернете есть все — сама говорила.

Тесс решила, что единственный способ узнать все наверняка — нанести неожиданный визит мисс Норвил. Посмотреть ей в глаза. И если в них не окажется ничего, кроме удивления и недоумения по поводу возвращения автора серии «Уиллоу-Гроув», это — одно. Но если в них окажется страх, вызванный мыслью, а почему же ты здесь, а не в ржавой водопропускной трубе под Стэг-роуд… тогда…

— Тогда это совсем другое, Фрицик, да?

Продолжая лизать лапу, кот посмотрел на нее своими очаровательными зелеными глазами. Его лапка казалась совсем безобидной, но в ней скрывались когти. Тесс видела их, а порой даже могла и почувствовать.

Мисс Норвилл выяснила, где я живу; посмотрим, как у меня выйдет отплатить ей за любезность.

Тесс вернулась к компьютеру, на этот раз в поисках сайта книголюбов «Букс энд браун бэггерз». В успехе своей затеи она не сомневалась — теперь у всех имелись свои сайты, даже у преступников, отбывающих пожизненный срок за убийства, — и она не ошиблась. «Коричневые портфели» помещали заметки о своих членах, отзывы о книгах и неофициальные отчеты — не протоколы — о проведенных собраниях. Открыв последний раздел, Тесс начала его просматривать. Ей не понадобилось много времени, чтобы узнать: десятого июня собрание проводилось дома у Рамоны Норвил в Брюстере. Тесс никогда там не бывала, но знала, где это находится: направляясь на свое вчерашнее мероприятие, видела на магистрали зеленый указатель — третий или четвертый поворот к югу от Чикопи.

Далее она зашла на налоговую страничку Брюстера и, внимательно просмотрев ее, увидела фамилию