против их клиента.
«Мы ощущаем насущную потребность в отдельном и независимом от двух других подозреваемых судебном разбирательстве, – сказал Бискотти. – В последние недели стороны защиты обменивались резкими высказываниями, и мы полагаем, что раздельные слушания помогут достичь некоторого спокойствия. Вот почему мы подали запрос об ускоренной процедуре для нашего клиента, и желаем, чтобы слушание состоялось как можно быстрее. На этом слушании мы докажем, что наш клиент не имеет ровным счетом никакого отношения к убийству Мередит Керчер».
Согласно итальянскому законодательству, при ускоренной процедуре слушания свидетелей на судебное разбирательство не приглашают и все обстоятельства дела излагаются по сопроводительной документации. Все слушание происходит за закрытыми дверями перед одним судьей, который и выносит решение о виновности или невиновности подозреваемого.
«Мы изучили все материалы следствия и не нашли связи между нашим клиентом и обнаруженным орудием, которым предположительно были нанесены раны Мередит Керчер, – сказал Джентиле. – Это обвинение должно доказать, виновен ли наш клиент в убийстве, а в данном случае никаких неопровержимых улик этого не имеется, поэтому существует определенная опасность, что будет осужден невинный человек».
Бискотти обнародовал письмо, которое Гуэде написал в тюрьме и в котором снова признавал свою невиновность, утверждая, что виноват только в том, что не спас жизнь Мередит. Он утверждал, что парень, которого он позже опознал как Рафаэля и который выбегал из дома, столкнулся с ним плечом к плечу и крикнул по-итальянски: «Здесь негр, обвиним чернокожего!» Это еще одна причина, по которой он настаивает на ускоренной процедуре.
«Я не нахожу покоя, потому что виновен в том, что ничего не сделал для ее спасения, и я молю Господа, чтобы восторжествовала справедливость, – гласил отрывок из письма. – Они с легкостью обвиняют меня, потому что в их мире это естественно – не признавать свою вину… Вокруг меня было слишком много вранья, и мне сразу было понятно, что они хотят что-то скрыть, не хотят, чтобы правда вышла наружу… Меня обозвали торговцем наркотиками, наркоманом, и я спрашиваю себя: в чем еще меня обвинят? В терроризме?»
Основное предварительное слушание было назначено на следующий вторник, 16 сентября, и должно было продлиться больше месяца, прежде чем примут решение, привлекать подозреваемых к суду или нет. Родители Мередит и ее сестра Стефани вернулись в Перуджу, чтобы присутствовать на части слушания. Впервые они должны были увидеть троих подозреваемых вместе. Перед слушанием Стефани рассказала журналистам, почему ее сестра выбрала Перуджу:
«Нам нравится приезжать в Перуджу в разное время года. Легко понять, почему Мередит выбрала этот прекрасный город. В Италии ей все очень нравилось, но она решила учиться именно в Перудже, и это говорит о том, насколько важным для нее был этот учебный год. Очень жаль, что она провела здесь так мало времени. Нам приятно, что дело вступило в заключительную стадию, и мы надеемся, что правосудие скоро восторжествует».
Адвокаты защиты и критически настроенные наблюдатели заявляли, что до сих пор не найдено орудие убийства, не установлен мотив преступления и ни один из троих подозреваемых не признался в убийстве Мередит. Адвокаты утверждали, что полиция и сторона обвинения построили все дело только на образцах ДНК, обнаруженных на месте преступления, и на том, что Аманда с Рафаэлем несколько раз меняли свои показания.
На этом слушании Аманда впервые чуть ли не за год появилась на публике. На ней были белая блузка и джинсы; она стояла между двумя женщинами-полицейскими, и выражение ее лица оставалось безмятежным. Рафаэль на первом заседании не присутствовал под предлогом плохого самочувствия. В самом начале заседания Аманда в каком-то порыве встала и обратилась к суду:
«Доброе утро. Я только хочу сказать, что невиновна. Я не убивала свою подругу Мередит».
В дверях зала суда показалась мать Мередит Арлин, она выглядела очень расстроенной. Следователь Моника Наполеоне, глава отдела по расследованию убийств, помогла ей войти; вслед за Арлин появились ее муж Джон и дочь Стефани. На протяжении всего заседания было видно, что Аманда старается не встречаться глазами с родственниками Мередит, о чем позже сказала Наполеоне:
«Все родственники вели себя смело и сдержанно. Они долго смотрели на Нокс, но она на них не взглянула ни разу».
Первый день слушания был посвящен преимущественно судебным формальностям, и к концу заседания мало что было достигнуто. Следующие заседания должны были состояться по пятницам или субботам, что для Италии является обычной практикой. Это позволяет равномерно распределить нагрузку судей, хотя и замедляет весь процесс. Тем временем приближался срок «ускоренного рассмотрения» дела Гуэде, также под председательством судьи Микели.
Дни следовали один за другим, на смену сентябрю пришел октябрь, и адвокат семейства Керчер, Франческо Мареска, в какой-то момент потребовал выплаты компенсации в случае, если виновными будут признаны все трое подозреваемых. Согласно распространенной в Италии практике, размер компенсации мог достичь 700 000 фунтов стерлингов.
«Мы будем настаивать на том, что это было особо жестокое убийство, все трое присутствовали на месте преступления и виновны в ее смерти, – заявил Мареска. – В частности, мы намерены потребовать финансовой компенсации, которую обвиняемые должны будут выплатить родным Мередит за все причиненные им страдания. В данный момент я не готов назвать конкретную сумму. Это может быть и один евро, и сто миллионов, но до судебного разбирательства я не могу назвать более точной цифры».
Во время этого долгого слушания Миньини сказал судье Паоло Микели, что Мередит была убита и подозреваемые обставили ее убийство как ограбление со взломом. Он также обвинил Аманду в том, что та орудовала ножом, и сказал, что существенные роли в убийстве играли как Рафаэль, так и Гуэде.
«Нокс держала нож и наносила раны несчастной Мередит, пока двое других держали ее. У Соллечито был свой нож, но он им не воспользовался. В то же время Гуэде душил Мередит и пытался ее изнасиловать».
Но адвокат Аманды, Лучано Гирга, с этим не согласился. «Эта реконструкция – сплошная фантазия, – сказал он. – Доказательств этому нет». Бруско, адвокат Рафаэля, добавил, что версия Миньини – просто «красивая сказка».
Во время слушания было также подтверждено, что Мередит нанесли 47 отдельных ран. Кроме трех ран на шее, у нее были порезы и синяки на руках и лице. Сторона обвинения утверждала, что некоторые раны ей нанесли, когда она защищалась. Миньини сказал, что считает Аманду главным подозреваемым на том основании, что тело Мередит было «накрыто одеялом, а только женщине захочется закрыть тело другой обнаженной женщины».
Впрочем, адвокаты Аманды утверждали, что «нет ни единой улики», которая бы свидетельствовала о том, что убийство Мередит совершила Аманда, и настаивали на том, что все материалы следствия «недостаточны и противоречивы». В частности, они заявили, что размеры ножа не соответствовали размерам предполагаемого орудия убийства – например, не подходили под кровавый отпечаток ножа, оставленный на простыне.
Позже, вне зала суда, во время одного из перерывов, поверенный семейства Керчер сказал, что он потребовал, чтобы трое подозреваемых в случае, если они будут осуждены, выплатили 20 миллионов фунтов стерлингов компенсации за причиненный ущерб. Он перечислил причины такого решения.
«Несчастная Мередит скончалась от ужасных ран; ее смерть была медленной и мучительной, – сказал Мареска. – Этой троице не оставалось ничего иного, как убить ее. Как только они начали жестоко издеваться над ней, пути назад у них не было. В противном случае она бы пошла в полицию и рассказала обо всем, что случилось… Эти синяки и раны на теле Мередит говорят о том, что ей пришлось испытать. Ее практически замучили до смерти во время того, что начиналось как эротическая игра… Я говорил с родными Керчер и постоянно держу их в курсе того, что происходит. Они всего лишь хотят, чтобы восторжествовало правосудие – ради Мередит и ради истины».
В зале суда адвокаты Аманды заявили, что лезвие ножа, которым якобы были нанесены смертельные раны, меньше по размерам, чем предполагаемое орудие убийства, и количество ДНК Аманды, обнаруженное на лезвии ножа, до такой степени мало, что может считаться несущественным фактором.
