После вскрытия итальянская пресса сообщила о том, что сонная артерия Мередит не была перерезана, а это означает, что смерть ее, по всей видимости, была довольно долгой и мучительной – она задыхалась и захлебывалась собственной кровью. Из заявлений патологоанатома и в результате утечки информации стало известно, что девушку душили и на ее обнаженном теле обнаружено 47 порезов и синяков. Говорили также, что полиция не исключает, что Мередит защищалась от сексуального насилия и окно было разбито намеренно, чтобы запутать следы. Таинственности происшествию придавало и сообщение о том, что 2 ноября Аманду Нокс видели в прачечной на виа Фабретти с чернокожим мужчиной из Северной Африки. Там она стирала одежду, и многие стали задумываться над тем, что это может означать.
В начале расследования полицию очень заинтересовали особенности ран, нанесенных убийцей Мередит; эти подробности долго скрывали от прессы. Позже стало известно, что Мередит нанесли три глубокие раны ножом, которые, вероятнее всего, и послужили причиной смерти; но кроме того на ее теле было множество мелких царапин и ран. Это могло означать, что ее пытали или совершали какие-то сексуальные действия с садистским уклоном. Вполне возможно, что смерть стала итогом какой-то сексуальной игры, вышедшей из-под контроля вследствие того, что жертва не желала принимать в ней участия.
4
В любом деле особой важности, а убийство Мередит Керчер определенно подходило под эту категорию, полиция обычно неоднократно допрашивает всех причастных к нему, свидетелей и подозреваемых, и сопоставляет их ответы, чтобы не упустить ни одной важной детали. Расследование убийства Мередит Керчер отличалось от других подобных случаев разве что более тщательными допросами и тем, что противоречия в показаниях свидетелей заставили несколько раз изменить предположения о том, что же произошло с Мередит в последние часы ее жизни.
Обычно Аманда Нокс переписывалась со своей матерью, сорокашестилетней Эддой Меллас из Сиэтла, по электронной почте. Но 2 ноября, несмотря на девятичасовую разницу во времени между Перуджей и Сиэтлом, Аманда позвонила матери, разбудив ее, рано утром и рассказала, что провела ночь в доме Рафаэля Соллечито и только что вернулась, чтобы принять душ, но обнаружила в доме беспорядок. Она сказала матери, что дверь в квартиру была открыта, а внутри тоже она заметила следы – например, она упомянула о том, что кого-то вырвало в унитаз. Но долго Аманда разговаривать не стала, сообщив матери, что сейчас же собирается вернуться к Соллечито. В этом разговоре странно то, что Аманда сначала вернулась домой, чтобы принять душ, а потом тут же пошла обратно к Соллечито и сразу же вернулась с ним на виллу. Позже в разговоре с полицейскими Аманда добавила, что заметила капли крови в ванной.
В то утро Аманда также позвонила своей соседке Филомене Романелли и повторила ей почти все, что сказала матери, – что входная дверь открыта, а на полу в ванной кровь. Она также особо упомянула, что возвращается к своему молодому человеку, чтобы привести его на виллу, но сначала примет душ.
Когда полицейские пришли на виллу, чтобы вернуть Мередит найденные телефоны, Аманда в первом разговоре с ними сказала, что получила sms-сообщение от Патрика Лумумбы, владельца бара «Ле Чик», где она работала, о том, что ей не обязательно приходить вечером на работу. Бар «Ле Чик» был популярен среди студентов, и Аманда подрабатывала там официанткой. Аманда ответила Лумумбе: «Увидимся позже. Приятного вечера!» В результате они с Соллечито провели время в его квартире, покурили травку и посмотрели французский фильм «Амели» с Одри Тату. Потом они занимались сексом и ужинали. Аманда также сказала, что в квартире Соллечито она читала книгу о Гарри Поттере. Но следователи увидели книгу на вилле, а не в квартире Соллечито и заметили, что она ничего не говорила о том, как принесла ее домой. Соллечито сообщил полиции, что почти весь вечер работал за компьютером и они с Амандой вернулись на виллу незадолго до того, как туда пришли полицейские с телефонами Мередит, и что, увидев разбитое окно, он пытался позвонить в полицию, чтобы сообщить о взломе. Вплоть до этого момента, с небольшими исключениями, показания Аманды и Соллечито о том, как они провели вечер в день убийства Мередит, совпадали.
Но в течение нескольких следующих дней – с пятницы, 2 ноября, и до следующего четверга – полиция несколько раз вызывала Аманду и Рафаэля для дачи показаний, а также осмотрела компьютер Рафаэля и начала детально изучать распечатки телефонных звонков, и вот тут начали всплывать несоответствия.
Вспомнив, что Рафаэль утверждал, что почти весь вечер 1 ноября просидел за компьютером, следователи вполне логично решили осмотреть компьютер, чтобы удостовериться в истинности показаний. Но выяснилось, что компьютером тем вечером почти не пользовались. Следователи также заметили, что 1 ноября мобильные телефоны Аманды и Рафаэля были отключены с 08.00–08.30 вечера 1 ноября до следующего утра, хотя обычно они не отключали свои телефоны на такой большой промежуток времени.
В распечатках телефонных звонков Рафаэля обнаружены и другие несоответствия. Когда полицейские прибыли на виллу, чтобы вернуть телефоны Мередит, Рафаэль сказал, что пытался позвонить в полицию и сообщить о взломе; но, судя по записям, он звонил уже
Особый интерес вызвали также показания свидетеля Марко Квинтавалле, владельца небольшого магазина. Квинтавалле сообщил полиции, что молодая женщина, которую он опознал как Аманду Нокс, заходила в его магазин рано утром 2 ноября, в то самое время, когда она, по ее собственным словам, находилась в квартире Рафаэля. Полицейские обнаружили в квартире Рафаэля чек из магазина Квинтавалле и заметили, что в его квартире тем утром пахло отбеливателем. И хотя полиция не сообщила о том, было ли на чеке обозначено наименование товара, можно предположить, что в магазине Квинтавалле были куплены отбеливатель и другие чистящие средства, с помощью которых Аманда и Рафаэль могли отмыться сами и отмыть орудие убийства.
После того как вилла была опечатана как место совершения преступления, Аманда Нокс с двумя итальянскими подругами оказались без крыши над головой, по крайней мере в Перудже. В воскресенье, 4 ноября, мать Аманды вылетела из Сиэтла в Италию, чтобы быть рядом с дочерью, которая заявила, что хочет закончить семестр в университете Перуджи и помочь полицейским в расследовании. Эдда Меллас предполагала, что труднее всего будет найти дочери новое жилье, но, прибыв в Перуджу, она была потрясена, узнав, что ее дочь подозревают в убийстве Мередит. Позже она призналась журналисту газеты «Радар», что ей стало плохо, когда она услышала об этом. Первое утро она провела в поисках адвоката для Аманды, но она и понятия не имела, какие испытания ожидают их в ближайшие часы, дни, недели и месяцы.
Пока в Перудже полным ходом шло расследование, в понедельник, 5 ноября, семья Мередит в Англии сделала заявление через лондонскую полицию. В частности, в нем говорилось: «Невозможно выразить словами наши чувства. После трагической гибели нашей дочери и сестры Мередит мы чувствуем себя опустошенными. Ничто не может подготовить человека к такой новости, какую мы получили в пятницу вечером, и только сейчас мы нашли в себе силы, чтобы высказаться.
Мез была особенной. Ей был двадцать один год, она прилежно училась, усердно работала, проводила время со своими друзьями и родными. Она была одним из самых прекрасных, умных, сообразительных и заботливых людей, каких только можно представить. Ее не страшили трудности, она была любящей дочерью и сестрой, преданным другом.
В конце августа Мередит отправилась в Италию, чтобы завершить курс обучения. Она была в восторге от того, что целый год будет изучать итальянский язык, заводить новые знакомства и погружаться в культуру другой страны. Она следовала своей мечте, и нам было приятно знать, что пусть она и вдали от нас, но для нее это самое счастливое время в ее жизни. Нам кажется, что не будет преувеличением сказать, что Мередит заражала всех вокруг своими оптимизмом, улыбкой и чувством юмора».
В заключение члены семьи заявляли: «Мы призываем всех, кто что-то знает, пусть вам самим эти сведения кажутся неважными и незначительными, связаться с полицией и помочь нам предать правосудию
