Она сделала при этом плутовскую гримаску, которая рассмешила Лелю, очевидно придававшую разговору другой смысл…
– Какое средство? – спросил Теодор.
– О! Я не скажу! Это мой secret d'Etat.
– Неужели вы и мне не откроете его, – заговорил юноша, – ведь я не выдам вас…
Старостина опустила глаза на кончики своих пальцев, некрасиво высовывавшихся из черных митенок, и покачала головой.
– Я знаю одного человека, – тихо вымолвила она.
Теодор покраснел от радости, и это было так явно, что Леля, видя этот румянец и перешептыванья с теткой, которая тоже как-то странно переглядывалась с ним, почувствовала некоторое беспокойство.
– Может быть, окажется по счастливой случайности, что мысли моего патрона совпадут с мнением пани старостины, – сказал Теодор. – Я признаюсь вам под секретом, что я (тут он еще понизил голос) имею поручение от князя к Млодзеевскому…
Старостина всплеснула руками и даже подскочила на диване, чем возбудила живейшее любопытство в Леле и генеральше; обе дамы подошли к ним поближе.
– Пожалуйста, прошу вас не подслушивать нашего разговора, мне нужно переговорить наедине с моим спасителем об очень важном и секретном деле… Леля и мать ее, не зная, что тут и думать, отошли в сторону, а Теодор быстро прибавил:
– Я рассчитываю на то, что пани старостина поможет мне… Встреча здесь, на нейтральной почве…
– Ах, плут! Ах, какой плут! – громко сказала старостина. – Прошу покорно, кто бы мог ожидать этого, глядя на его скромную и смиренную физиономию.
– Уверяю вас, тетя, – издали отозвалась Леля, – я всегда считала этого пана страшным плутом.
Между тем Теодор, целуя руку старостины, чтобы еще более умилостивить ее, тихо сказал:
– Я рассчитываю на вас, пани старостина!
Подали к столу, и счастливая вдова подала руку своему спасителю, потому что никого больше в этот день не было. Пока они шли в столовую, она подумала немного и шепнула ему что-то на ухо.
Лелю смешило кокетство тетки, но генеральша начинала не на шутку беспокоится.
– Кто знает? – рассуждала она про себя. – Может быть, юноша рассчитал, какие доходы приносит сестрице ее имение, и собирается вскружить ей голову? Что же? Разве не бывало таких браков?
Для генеральши страшнее всего была мысль, что кто-нибудь может отнять у нее ее дорогую сестрицу и лишить ее права на наследство.
Она мерила Теодора суровым взглядом, а у того было такое счастливое, веселое, сияющее лицо, что, действительно, можно было испугаться. Судьба была к нему чрезвычайно милостива.
Леля тоже смотрела на них, силясь отгадать: какая таинственная причина могла связать общей радостью тетку и Теодора. Для нее это было необъяснимой тайной, потому что не могла же она допустить, что Теодор объяснился тетке и получил согласие.
За обедом шел разговор о том, кто приехал, где остановился, из кого состоял двор примаса, кто из кастелянов играл при нем роль маршала, какие вести шли из Дрездена и т.д. Как только обед кончился, бедная генеральша тотчас же отвела сестру в сторону для секретного разговора, а Леля воспользовалась этим, чтобы подойти к Теодору.
– Можно вас поздравить? – спросила она.
– Не знаю, с чем!
Леля подошла еще ближе.
– Вы объяснились старостине? Она согласна? А когда обручение? С удовольствием потанцевала бы на свадьбе.
Теодор улыбнулся.
– Благодарю вас за счастливую мысль и за участие ко мне.
И он серьезно поклонился ей. Леля смутилась.
– Но ведь так всегда бывает, – прибавила она. – Во всех романах, которые вы читали, и которых вы не читали, – всегда тот, кто спасает героиню из воды, или огня, или над берегом пропасти, непременно должен жениться на ней. Значит, и вы обязаны это сделать!!
– А если бы я спас генеральшу, у которой есть муж? – спросил Теодор. – Тогда вы должны были бы, по крайней мере, влюбиться в нее и умереть от любви, – отвечала Леля. – Другого выхода нет. Значит, вы видите, сударь, что я права.
– Вижу, – весело сказал Теодор, – но клянусь вам, что, спасая вашу уважаемую тетушку, я сделал это для вас; значит, исходя из того, что…
– Ровно ничего из этого не следует, – вскричала Леля, – все это отговорка, а правды вы все-таки не говорите…
– Вы хотите, чтобы я вам все сказал? – сказал Теодор тоном неустрашимой уверенности в себе.
– И вовсе нет! Я и сама сумею отгадать правду, и никто меня не обманет…
Только скажите мне, потому что я страшно любопытна, о чем вы так таинственно шептались с тетей?
– Я могу торжественно заверить вас, что это не касается ни тети, ни вас, ни меня!!
