дробный стук лошадиных копыт. Нона и внучка выглянули наружу, приглушенно переговариваясь друг с другом.
– Айа! – воскликнула вдруг Нона и, всплеснув руками, начала что-то быстро-быстро говорить Тамсин. В следующее мгновение она наклонилась и достала из большой корзины сверток одежды.
– Что это? – спросил Уильям.
Тамсин повернулась к нему.
– Артур Масгрейв! – прошипела она. – Он и трое других мужчин только что прискакали в лагерь.
Он схватил свою рубашку и поспешно направился к девушке.
– Дай мой дублет!
«К черту отдых!» – подумал Уильям. Ему нужно добраться до своей лошади и своего оружия, которое было приторочено к седлу. Если Артур Масгрейв увидит его здесь, могут начаться неприятности. Но Уильям мог увести всадников из лагеря. Цыгане помогли ему, когда он нуждался в помощи, и теперь он не хотел, чтобы из-за него начались проблемы. Сейчас он отвлечет внимание Масгрейва от цыган, а позже вернется за Тамсин.
Нона вручила сверток Уильяму, что-то настойчиво говоря при этом. Он взял его, озадаченный, и посмотрел на Тамсин.
– Она говорит, ты должен надеть это и остаться здесь!
– Нет. Я должен ехать. – Он натянул рубашку, стараясь подавить стон, когда просовывал руку в рукав, потом взял из ее рук дублет и попытался сделать с ним тоже самое, но тут вмешалась Нона. Она с силой отпихнула его.
– Какого черта ей нужно? – возмутился Уильям.
Он надел дублет, задержав дыхание, чтобы не застонать, и взялся за шлем. Потом он одной рукой поднял стальной нагрудник, но тут Нона звонко шлепнула по доспехам, разразившись бурной речью. Звуки лошадиных подков и крики мужчин приближались, становились громче.
– Пожалуйста, Уильям Скотт, послушайся ее, – взмолилась Тамсин. Она подошла к мужчине и потянула за нагрудник, который он пытался пристегнуть. – Бабушка говорит, ты должен спрятаться здесь, пока эти люди не уедут. Мы не скажем им, что ты у нас.
– Спрятаться? Где? Не говори глупости.
– Сделай, как она говорит. Иначе ты доставишь массу неприятностей нашему табору. Эти люди ищут тебя! Они пытались тебя убить!
– Я не буду прятаться от этих негодяев!
– Если кто-нибудь окажется убитым в этом лагере или где-то неподалеку, обвинят в этом нас,
Уильям замер. Тамсин тянула нагрудник вниз, мешая застегнуть доспехи. Кроме того, он ощущал некоторую растерянность. Мужчина просто не мог ничего поделать с двумя разъяренными женщинами, которые делали все, чтобы остановить его.
– Что тебя так беспокоит? – спросил он наконец у Тамсин.
– Цыган вешают просто так, ни за что, только потому, что они цыгане. Ты отлично это знаешь!
– Я не позволю вешать, – обронил он, продолжив возиться с застежкой.
– А если случится что-либо нехорошее во время свадьбы моей кузины, на ее женитьбе будет лежать проклятие! Невесте и жениху всю жизнь будет сопутствовать неудача.
– Чепуха, – твердо сказал Уильям. – Я отвлеку этих всадников, уведу их подальше от табора, и они никому, кроме меня, не причинят вреда. Но я сумею обхитрить их. – Он повернулся, чтобы приподнять дверную занавеску и добавил: – А потом я вернусь за тобой.
Нона схватила его за руку. Он едва не взвыл от боли. Женщина что-то быстро пробормотала на своем языке, размахивая перед его носом стопкой одежды, которую до сих пор не выпускала из рук.
– Пожалуйста, – снова попросила Тамсин. – Пожалуйста, Уильям Скотт. Ты не понимаешь… это очень плохо.
– Почему? – спросил он почти беззвучно, пытаясь одновременно унять и боль, и отцепить от себя старуху, которая цепко держала его за руку, не давая выйти из кибитки.
– Не выходи. Если все-таки что-нибудь случится, обвинят меня. Я этого не вынесу. Я… злой рок. Цыгане этого табора считают, что я приношу несчастье, – тихо сказала девушка. – Некоторые верят, что неудачи постигают их, когда я рядом.
– Почему? – снова поинтересовался он. – Потому что ты наполовину шотландка?
Девушка отрицательно покачала головой, сжимая левую руку в кулак и пряча ее за спину.
– Пожалуйста, – еще раз попросила она, – просто пережди здесь. Позволь моему деду и другим цыганам отправить непрошеных гостей восвояси. – Тамсин взглянула на него, ее зеленые глаза были похожи на два лесных озера.
Уильям увидел в них такую неожиданную мольбу, что его сердце дрогнуло.
– Что с тобой, красавица? – ласково спросил он. – Почему ты так взволнована?
Она снова качнула головой и быстро, умоляюще проговорила:
– Прошу тебя, Уильям Скотт… ты сказал, что обязан мне жизнью и готов отблагодарить за это. Ты избавишься от долга, если останешься здесь.
Уильям вздохнул и взял узелок с одеждой из рук Ноны.
Часть XI
– Твой дед ведет их сюда, – прошептал Уильям чуть позже. Стоя рядом с Тамсин, он смотрел сквозь щель, оставленную в дверном проеме. Джон Фо направлялся к кибитке в сопровождении двух мужчин в шлемах и кожаных куртках. Не дойдя немного до фургона, он остановился и заговорил с ними.
– Они все равно могут узнать меня, несмотря на цыганскую одежду, – сказал Уильям девушке, дергая за рукав цыганской рубахи, надетой на его крепкий торс. – Если они меня увидят, я не могу гарантировать мирного исхода. Они знают, что я был с Джоком и Сэнди.
– Дедушка сказал им, что за весь вечер мы не видели ни одного шотландца. Перед тем как уехать, они захотели, чтобы цыганка предсказала им судьбу.
– Я слышал. Твой дед мог бы отказать.
– Они предложили деньги, – пожала плечами Тамсин. – Кроме того, моя бабушка пользуется популярностью у
Девушка повернулась и заговорила с Ноной, сидящей в дальнем конце кибитки. Пожилая цыганка махнула рукой и что-то быстро прошептала.
– Чего она хочет? – поинтересовался Уильям.
– Она хочет, чтобы я вышла к этим людям и погадала им за серебряную монету. – Не переставая говорить, Тамсин вытащила из корзины блеклый шелковый шарф и обмотала им левую руку. – Поскольку я знаю их язык, я сделаю это гораздо быстрее, чем Нона. И тогда они раньше уедут.
– Артур Масгрейв узнает тебя, – тихо проговорил Уильям.
– Да, – просто согласилась девушка. – Он может узнать меня, но здесь я нахожусь под защитой табора. К тому времени, как он расскажет обо мне отцу, меня здесь уже не будет. Я уеду.
– Да. В Рукхоуп.
Тамсин ничего не ответила, только пожала плечами. Уильям посмотрел поверх ее головы на мужчин, разговаривающих с Джоном Фо при свете костров.
– Очень хорошо. Тогда сейчас мы выйдем вместе.
– Вместе? Они не должны тебя видеть!
– В этой одежде я вполне сойду за цыгана. К тому же я буду держаться на расстоянии. – Уильям оглядел себя с ног до головы: коричневый шерстяной жакет с поясом, светлый шелковый шарф, повязанный на шее, широкополая шляпа из плетеной соломы и полосатая накидка, прикрывающая перевязь, на которой покоилась левая рука. Нона настояла на том, чтобы он снял сапоги, и теперь он стоял босой, в подвернутых до колен широких штанах. – Они не заметят меня среди остальных, – уверенно заключил он.
– У тебя темные, как у цыган, волосы, но ты выше, чем большинство
