– Эта фигура показывает силу судьбы? – спросил он.
– Да, – тихо ответила Тамсин.
Смешивая и раскладывая карты на столе, она никак не могла повлиять на них. Она просто была прилежной ученицей Ноны. Тамсин рассказывала только то, что говорили сами карты. Она ничего не выдумывала. Она опиралась на их символы и на то, какое место они занимали среди остальных карт, разложенных на столе и влияющих друг на друга. Тамсин, несомненно, понимала, о каком деле говорили карты. Она не могла не заметить, что они имели значение и для нее, эти карты в последнем ряду. Косвенно, намеками, но Таро советовали ей быть такой же мудрой, каким они предлагали быть Уильяму.
– Мне кажется,
– Да, бродящая душа, открытая новым возможностям, – пояснила Тамсин. – В Уильяме есть что-то от этого странника. – Ее рука тряслась, когда она дотронулась до последней карты. – Эта карта может показать нам, куда приведет тебя твоя судьба.
Уильям накрыл своей рукой руку девушки. Неожиданное прикосновение удивило ее.
– Достаточно, – тихо сказал он, – я не хочу смотреть эту карту. Если у меня есть выбор, который я должен сделать, я сделаю его сам, без подсказок. Без вмешательства судьбы, – добавил он почти беззвучно, и эти слова снова предназначались только ей одной.
Тамсин кивнула, не в состоянии говорить. Она знала, этот выбор имеет прямое отношение к ней, к их неразберихе с женитьбой и их притяжению друг к другу. Карты показали многие грани жизни и характера Уильяма, и каждая из этих карт отражала ее собственную жизнь и чувства. Последняя, неизвестная карта вселяла в нее тревогу. Что, если она показывает разбитые надежды, а не радость, которую хотелось бы увидеть Тамсин? Она хотела и одновременно боялась смотреть ту карту и поэтому была рада, что Уильям остановил ее.
– Ну, что ж, достаточно, – согласилась Тамсин. – Оставим все, как есть.
Он кивнул, но оставил свою руку на ее руке. Его тепло проникало внутрь Тамсин, в ее плоть и кровь. Она перевернула руку, их ладони соприкоснулись, пальцы переплелись. Искренний жест привязанности и любви, жест настоящей женатой пары.
Эмма и Хелен смотрели на них и улыбались.
– Восхитительно, – мягко сказала Хелен. – Совпало почти все. Карты едва ли не полностью описали жизнь Уильяма. Но ни он сам, ни Тамсин специально не выбирали эти карты, просто они хорошо их перемешали. Какие карты взять и как разложить их на столе, решает случайность.
– Или судьба, – прошептала Тамсин, глядя на Уильяма. Его бровь взлетела вверх, подтверждая мысль, которая заставляла ее сердце биться быстрее.
– О прошлом и настоящем карты, кажется, рассказали всю правду, – заметила Хелен. – А что касается будущего… Думаю, оно уже наступило. Уильям сделал свой выбор, движимый рукой судьбы. Ведь он женился на Тамсин, не задумываясь.
– Да, – согласилась Эмма. – И поступил мудро. – Она улыбнулась. – Замечательное гадание, Тамсин. Как-нибудь в другой раз я бы с удовольствием посмотрела снова на это действо.
– Уилл, а Тамсин смотрела твою руку? – спросила Хелен.
– Да, однажды, – сказал он. – И увидела в ней честного человека. Думаю, у нее было время в этом убедиться. – Он улыбнулся Тамсин лукавой улыбкой, от которой в уголках его глаз образовались веселые морщинки.
Она спокойно улыбнулась ему в ответ и попросила:
– Дай мне взглянуть еще раз.
Уильям протянул ей руку. Тамсин провела кончиками пальцев по линиям, прорезающим его ладонь.
– Да, – сказала она, – я вижу честь, ум, сильную любовь к семье, хорошее здоровье. Ты мог бы быть упрямым, но у тебя спокойный характер, ты не бунтарь.
– Здоровье, богатство, любовь красавицы и победа над врагами, – прошептал Уильям.
Тамсин в ответ на поддразнивание, ясно различимое в его тоне голоса, состроила игривую гримасу.
– А как насчет любви? – спросила Хелен. – Ты видишь там вашу женитьбу? На твоей ладони есть такая же линия?
– С этим все не так просто, – ответила Тамсин и нахмурилась. – Я вижу здесь несколько привязанностей; но все они прерываются. А вот эта линия показывает одну сильную, бесконечную любовь.
– Так и должно быть, – заметила Эмма. – Тамсин, это твоя любовь там, на его руке.
Тамсин не была в этом уверена и потому не торопилась соглашаться с леди Эммой. Эта глубоко прорезанная линия, примыкающая к линии сердца, могла быть связана с матерью Кэтрин. Она видела отметку, которая говорила о том, что эта любовь связана с рождением ребенка. Отметка находилась рядом со знаком любви.
Пальцы Тамсин скользили по ладони Уильяма, запоминая, впитывая в себя ощущение покорности, с которым эта сильная, волевая рука лежала сейчас в ее мягкой ладони. Вдруг она заметила маленькую, обрывающуюся линию и наклонилась ниже.
Крошечные морщинки бежали параллельно его линии жизни. Они были идентичны тем, что она видела на своей ладони. Эти линии говорили о том, что у его души была душа-близнец, с которой его связывала крепкая любовь, редко кому встречающаяся на его пути.
У Тамсин перехватило дыхание. Что, если им действительно суждено быть вместе? Она вспомнила, как уверенно бабушка говорила, будто они с Уильямом предназначены друг другу. Однако Тамсин знала, что линии, прочерченные на их ладонях, эти крошечные свидетельства верной любви, могли означать как великое счастье, так и трагедию. И виной тому – выбор, который людям приходится делать не раз в течение жизни. Иногда они не способны найти, узнать и сохранить любовь, подаренную судьбой.
Сердце Тамсин тяжело билось, когда она выпустила его руку из своей ладони. При этом она почувствовала себя так, словно оборвалась нить ее жизни. Она хотела вновь связать ее, хотела опять соединить их руки. Но не стала этого делать, а убрала ладони под стол и положила их на свои колени.
Уильям наклонил голову, не отрывая взгляда от Тамсин. В его глазах застыло смущение.
– Прими мою благодарность, девушка Тамсин. Это было захватывающее гадание.
Она кивнула. Ей показалось, что он поблагодарил ее искренне и, несмотря на скептицизм, серьезно отнесся к тому, что раскрыли карты.
Тамсин принялась собирать карты со стола. Уильям поднялся со скамейки и заговорил о чем-то с матерью. Она снова начала расспрашивать его о Джоке и Анне, о планах, которые те строят. Хелен подошла к Кэтрин и вытащила ее из ходунков, вызвав тем самым у ребенка шумный протест.
– И почему, – спросила Эмма сына, – ты был в доме священника и не пригласил этого человека сюда, в Рукхоуп? Самое мое горячее желание – это видеть тебя женатым по христианскому обычаю. Я уверена, что цыганская клятва тоже имеет свою силу, но я хочу услышать благословение, произнесенное над тобой и Тамсин.
Девушка, слышавшая эти слова, почувствовала, как ее щеки заливает краска. Из-за плача Кэтрин Тамсин не слышала, что Уильям ответил матери, но ей показалось, что его ответ прозвучал скорее как отговорка. Ей послышалось, будто Уильям сказал, что это не обязательно.
Несколько карт выскользнули из ее рук и рассыпались по полу. Она наклонилась, чтобы поднять их.
– Тамсин, – сказала Эмма, – Хелен и я собираемся пойти уложить Кэтрин спать. А потом мы думаем собраться в большой гостиной, чтобы выпить немного муската перед ужином. Присоединяйся к нам, дорогая.
– Обязательно, – кивнула Тамсин.
– Я должен поехать переговорить с некоторыми моими родственниками и арендаторами, – сказал Уильям матери. – Из-за того, что Форстеры и Масгрейвы разозлились на Джока, с наступлением темноты все члены клана должны быть настороже. – Он посмотрел на Тамсин. – К ужину или чуть позже я вернусь. Во всяком случае, до того, как сядет солнце, мы отправимся в Мертон Ригг повидать твоего отца.
– Да, – согласилась Тамсин. – Я пока соберу свои вещи.
– Соберешь вещи? – удивилась Эмма. – Ты собираешься задержаться в доме отца? Я знаю, ты должна встретиться с Арчи и с Джаспером Масгрейвом, но я надеялась, что ты вернешься назад, сюда, к нам.
