Верно.
– Извини, я заставила тебя ждать. – сказала Зара, появившись из-за перегородки. Она подошла к нему и положила руки на плечи. Микки прижал ее к себе. Черт, подумал он, она меня с ума сводит, вот ради этого и стоит жить, стоит бороться, стоит все это... Какой-то шорох за перегородкой заставил его обернуться.
– Что это? – спросил он, насторожившись. В голове пронеслись тревожные мысли, в этом районе нет ничего невозможного, там может быть здоровенный громила с обрезком трубы в кулаке, и пока девушка- приманка отвлекает внимание, он огреет его по голове, ограбит и бросит где-нибудь в гетто, или это ревнивый муж с пистолетом в руке, а то и сутенер или...
– Это... ничего, не обращай внимания. – сказала Зара, обнимая его. Микки оттолкнул ее, Зара отлетела на кушетку, а он был уже на ногах. Он подскочил к перегородке и рывком отдернул ее, готовый дорого продать свою жизнь. И замер. За перегородкой, на маленьком матрасе, постеленном прямо на полу, сидела маленькая девочка, закутанная в одеяло. Девочка ела люля-кебабы, сжимая их в кулачках, на ее щеках застыли две белые полоски от высохших слез.
– Что за ... – начал было Микки. И заткнулся. Девочка подняла на него глаза и вздрогнула, словно ожидая удара.
– Извини. – сказала Зара за спиной: – обычно она ведет себя тихо. Просто ты купил очень вкусные кебабы. Вообще-то ей молоко нужно, без молока она кашляет, но я потом схожу, куплю, ты же дал мне денег. Не обращай внимания, просто закрой перегородку, она не будет нам мешать.
– Это твоя дочь? – спросил Микки охрипшим голосом.
– Да. – сказала Зара. Микки закрыл перегородку, подошел к кушетке и сел на нее, уронив голову на руки. Зара обняла его.
– Постой. – сказал Микки: – я не могу... так.
– Я...я могу вернуть тебе деньги. – с трудом сказала Зара: – только...
– Нет, не надо. – сказал Микки, вставая: – я скоро приду.
Через пять минут он уже шел по улице твердым шагом.
Через двадцать он остановил такси.
Через час он вошел в дверь 'Золотого Льва', самого престижного ночного клуба в городе. Сперва он подошел к Моне-младшему, продувному еврею, который зарабатывал на всем, на что только можно было делать ставки или заключать пари.
– Послушай, Моня. – сказал он, наклоняясь к нему: – какие ставки я могу сделать... – тут он понизил голос и никто из рядом стоящих не услышал, что он сказал.
Потом он отдал Моне остаток денег и золотые часы. И направился к дверям в чилл-аут походкой человека, наконец обретшего смысл в этой жизни.
Двое громил в пиджаках и галстуках, которые смотрелись на них, как седло со стременами на дойной корове, заступили ему дорогу.
– Эй, ты куда? – спросил один из них, тот что слева.
– К Уоллесу.
– Мистер Уоллес занят. Иди, погуляй. – сказал тот, что справа. Тра-ля-ля и Тру-ля-ля. Близнецы- переростки, не отягощенные интеллектом и сомнениями.
– Да какого черта... – сказал Микки себе под нос и ввинтил свой кулак в челюсть Тра-ля-ля. Тотчас присел и над головой у него пронесся хук Тру-ля-ля. Сильно. Мощно. Глупо. Микки отправил второго близнеца в нокаут. Потом была золотая дверь. Вернее – позолоченная. Ее Микки открыл одним пинком.
– Уоллес! – крикнул он: – Уоллес!
– Кто назвал мое имя? – раздался голос и сквозь расступившуюся толпу полуобнаженных девушек, и молодых развязных парней в смокингах, вышел сам чемпион.
– А... это ты. – сказал Уоллес, разглядывая Микки: – никак тебя сюда волоком доставили, а?
– Уоллес... – сказал Микки подходя к нему. Тотчас появилась охрана, они набросились на него со всех сторон и сразу. Ему скрутили руки и повалили на пол.
– Уоллес! – крикнул Микки, пока его тащили вниз по лестнице. Гости вышли вслед за охраной, они лелеяли в руках свои бокалы с мартини и улыбались, предвкушая зрелище.
– Уоллес! Ты что, боишься меня? Поговорим как мужчина с мужчиной!
– Стойте! – сказал чемпион, подняв руку: – этот задохлик хочет поговорить со мной. Отпустите его.
– Но, сэр...
– Я сказал отпустите. Это мой гость. – Микки отпустили. Чемпион подошел ближе.
– Что тебе нужно, Микки? Ты проиграл честно.
– Я знаю. – с трудом сглотнул Микки: – я знаю, Уоллес. Просто мне нужны деньги, а я сейчас на мели...
– Интересно. – пророкотал Уоллес: – с чего это ты решил, что я занимаюсь благотворительностью?
– Благотворительностью? Это я занимался благотворительностью, когда сдал бой тебе, ты старый орангутанг! – выкрикнул Микки. В толпе приглашенных зашептались. Уоллес побагровел.
– Ты не сдавал бой! Я просто побил тебя.
– Да что ты говоришь? Тогда может повторишь свой подвиг? – Микки стянул с плеч грязный пиджак и бросил его под ноги, повертел головой разминаясь.
– Ну? Если ты действительно сильнее меня – так сделай это еще один раз. Побей меня. Иначе все поймут, что бой был подставным!
– Я не собираюсь драться с тобой здесь. – сказал Уоллес: – присылай своего агента, Ханникенен и мы поговорим об этом. Я не дерусь бесплатно.
– Хорошо. Все слышали это? – крикнул Рико, поворачиваясь к толпе: – он все делает за деньги. Продажный боксер! – он выкрикнул это еще раз, а когда обернулся, то первое, что он увидел был кулак Уоллеса. Чемпион не выдержал.
– Хороший удар. – сказал Микки, тряся головой: – правда подлый. Так что, потанцуем? – он поднял кулаки и двинулся к центру воображаемого ринга прямо посреди шикарного танцпола 'Золотого Льва'.
Через два часа он лежал на столе в операционной 'скорой помощи' и молоденькая медсестра зашивала ему порванную губу, он же прижимал к груди пакет с молоком, а карманы оттягивали деньги, полученные от Мони-младшего. За соседним столом сидел пожилой доктор и заполнял его медицинскую карточку.
– Мда, молодой человек... – сказал он: – сотрясение мозга, треснули два ребра, губа порвана, бровь рассечена...
– Видели бы вы того парня. – прохрипел Микки, криво улыбнувшись порванной губой. Медсестра шикнула на него.
– Видел. Уоллеса привезли к нам на десять минут раньше. Он в реанимации. И что вы не поделили, а?
– Я поставил на этот бой. – объяснил Микки: – тридцать к одному. Доктор, пошлите кого-нибудь купить дров и отослать пакет молока, по одному адресу, а? Очень нужно.
– Деньги... слава... популярность... – покачал седой головой доктор: – и вы готовы калечиться из-за этого?
– Нет, не из-за этого. – сказал Микки, который наконец обрел свою мотивацию: – драться нужно только за что-то действительно стоящее...
– И за что же вы дрались сегодня? – иронически поднял бровь доктор.
– За молоко, доктор. – серьезно ответил Микки: – за молоко.
Горы
