Араксманян сумел бы. Он же выходец с Кавказа, а там в порядке вещей резать на празднике животных. Конечно, он не мусульманин, и обряд жертвоприношения баранов ему чужд, но он мог видеть… да и сам забивать свиней, телят, кур. Я должен был подумать и об этой версии».
– Значит, у вас произошел один несчастный случай и одно убийство, – мрачно констатировал Нджау. – Скажите вашим гостям и слугам, чтобы они собрали все оружие, которое вчера было на охоте. Мы проверим, из какого ружья стреляли. А вот насчет гибели этого господина… – он кивнул на Вермишева, – мне придется доложить прокурору. И пусть он решает, как нам поступить. Вы понимаете, что мы должны будем провести допросы всех находившихся в доме гостей и всех, кто у вас работает.
– Я понимаю, – согласился Бинколетто. – Но, может быть, вам будет удобнее, если они не останутся здесь, а переберутся в Найроби, где мы могли бы, находясь в отеле, быстрее появляться на ваших допросах?
Этот вариант следователю очень понравился. О таком он даже и не мечтал. Можно будет допрашивать гостей в Найроби и не летать сюда каждый раз.
– Но мы не сможем оплачивать вам отель, – предупредил он хозяина дома.
– Не нужно, – сказал Бинколетто, – я сам все оплачу. Это мои гости. Просто вы должны понимать, что им очень трудно оставаться здесь после всего случившегося.
– Я понимаю, – согласился Нджау. – Нужно составить список тех, кто уедет отсюда. На вертолете мы увезем тела погибших. Завтра сюда приедут мои коллеги, чтобы допросить всех, кто работает у вас в доме и на ферме. А вот ваши гости могут уже сегодня вернуться в Найроби. Сколько вас человек?
– Четверо гостей из Москвы, один из Швейцарии, наш эксперт и я с двумя своими помощниками, – быстро посчитал Бинколетто, – итого, девять человек.
– У вас есть машины?
– Конечно. Мы прибыли сюда на автомобилях.
– Тогда сегодня и выезжайте, – решил следователь. – Кто останется вместо вас?
– Мистер Зин, это мой управляющий.
– Очень хорошо. В каком отеле Найроби вы хотите остановиться?
– Наверное, в «Норфолке».
Это был один из лучших и дорогих отелей в кенийской столице, находившийся в самом центре. Следователь с невольным уважением взглянул на хозяина дома.
– И вы будете оплачивать девять номеров в «Норфолке»? – еще раз переспросил он.
– Да, разумеется. Все девять номеров. Я прямо сейчас закажу их по телефону.
– Хорошо, – согласился следователь. – Что у вас? – спросил он у врача, осматривавшего тело погибшего.
– Господин эксперт был прав, – сообщил врач, – убитого толкнули на кровать и перерезали горло.
– Я уже понял, что господин эксперт был прав, – нервно произнес следователь. – Скажите что-нибудь от себя. Не нужно повторять выводов эксперта… Господин Бинколетто, как я уже говорил, все оружие, которое было на охоте, мы увезем с собой.
– Там есть образцы очень дорогого оружия, – предупредил Энцо.
– Ничего страшного. Не беспокойтесь, мы выдадим вам квитанции, и вы сможете получить свое оружие обратно после проверки. Мы должны знать, из какой винтовки был сделан выстрел. И у нас нет никакой гарантии, что это был несчастный случай, если в вашем доме происходят такие убийства… – Нджау достал блокнот. – Мне нужны фамилии и имена всех, кто отправится с вами в Найроби. И пусть дадут номера своих паспортов. Документы я у вас не отбираю, чтобы вы могли приехать в Найроби и зарегистрироваться в отеле. Но мы все тщательно проверим, и пусть никто из ваших гостей не пытается незаконно улететь из нашей страны.
– Ни в коем случае, – заверил его Бинколетто, – мы абсолютно законопослушные граждане, и среди нас нет таких, кто мог бы сбежать из страны.
– Среди вас есть убийца, – напомнил следователь, – поэтому дайте мне все паспорта, я перепишу их номера.
Бинколетто и Дронго вернулись в библиотеку.
– Следователь просит наши паспорта, чтобы переписать их номера, – сообщил Бинколетто. – Мы сегодня возвращаемся в Найроби и будем жить там в отеле «Норфолк».
– А где Антон, – спросила Женя, – почему его нет с нами?
Она спросила по-русски, явно адресуя свой вопроc Дронго.
– Антон Вермишев погиб, – сказал тот, отводя глаза.
– Нет, – прошептала Женя, – этого не может быть…
– Ой! – вскрикнула Люба.
– Как это погиб? – спросил Стригун.
– Что он говорит? – не поверил Араксманян.
Их изумление происшедшей трагедией было таким, что Поль Бретти обратился к своему другу:
– Энцо, что происходит? Почему они так нервничают? Я не очень хорошо понимаю русский язык, но я так чувствую, что они обсуждают своего переводчика, господина Вермишева, с которым что-то случилось.
– Он погиб, – мрачно пояснил Бинколетто.
– Какое несчастье, – Бретти нахмурился. – Такой красивый молодой человек…
Женя сползла на пол. Известие о смерти Антона окончательно добило ее. Мужчины бросились к ней. Джина пощупала ей пульс.
– Сейчас я позову врача, – бросился обратно Бинколетто.
– Господин Дронго, – обратился к эксперту Бретти, – вы можете наконец объяснить, что именно здесь происходит? Каким образом погиб этот молодой человек? Тоже несчастный случай? Не слишком ли много несчастных случаев на одну экспедицию? Это не наводит вас на неприятные выводы?
– Наводит, – согласился Дронго, – но это был не несчастный случай. Ему перерезали горло.
Бретти замер. Он открыл рот, огляделся, потом очень тихо спросил:
– И вы знаете, кто это сделал?
– Не знаем, но для этого сюда и прилетела полиция вместе со следователем, который будет расследовать оба этих убийства.
– И нас теперь надолго задержат в Кении? – уточнил Бретти.
– Боюсь, что да.
– Но это невозможно! Я должен быть на следующей неделе в Цюрихе. У нас состоится заседание совета директоров банка, и я не имею права его пропускать. Просто не могу.
– Вы можете сообщить им, что задерживаетесь в Кении.
– Не могу. Если сообщить в Цюрих, что меня держат здесь как подозреваемого в двойном убийстве, это будет страшный удар по престижу нашего банка. Вы даже не представляете, какой именно удар! Нет, это невозможно. Не приехать туда нельзя.
– В данном случае уехать тоже невозможно. Тогда к вам в Цюрих отправят предписание суда, и все наверняка узнают о происшедших в Кении убийствах. И вы будете считаться одним из главных подозреваемых.
– Что вы такое говорите? – Бретти схватился за сердце, опускаясь на стул. – Это просто несчастье! Такой удар по престижу нашего банка, по моему имиджу…
Вошедший врач быстро проверил пульс сидевшей без сознания Евгении и успокаивающе кивнул.
– Ничего страшного, обычный обморок. Я дам ей успокаивающее.
– Как его могли убить?! – неожиданно закричала Люба. Стригун и Араксманян попытались ее успокоить.
– Пустите меня, – сорвалась она, – пустите!.. Я не хочу здесь больше оставаться! Отпустите меня, я не могу здесь больше жить…
– Истерика, – сказал врач, не понимавший, о чем кричит на русском языке эта молодая женщина, но сразу оценивший симптомы, – я сделаю ей укол.
– Нет, – закричала еще громче Люба, – никаких уколов! Вы хотите меня убить! Я теперь знаю – никто из нас не уедет отсюда живым. Вы хотите меня убить! Пустите меня, я не хочу здесь больше оставаться!!!
