– Я просто озадачена. Удивительная работа. Где ты купила шелк?
– В захолустном магазине.
– Значит, это, должно быть, обошлось очень дешево. В самом деле, невероятно!
Марджи, посчитавшая подробные тетины расспросы довольно неуместными и обидными, решила не отвечать на ее замечание.
– Не стоит задирать передо мной нос, дитя мое! Хотя я прекрасно понимаю твою гордость! – миссис Вэнстроу хмыкнула. – Как бы ты это ни оценила, я хвалю твой вкус и с удовольствием представлю тебя в зале всем моим друзьям, которые захотят с тобой познакомиться.
Марджори не знала точно, что их ждет за порогам вожделенного зала, но, поскольку тетя так заботилась об их туалетах, она предполагала, что будет полно модных дам. Однако, к ее немалому удивлению и в некоторой степени восторгу, кого там только не было: и несчастный ревматик, чей статус определить было довольно трудно, прикованный к креслу на колесиках, и явно не слишком богатый люд – картина довольна пестрая. И, венец творенья, тот избранный круг, о котором с такой гордостью рассказывала миссис Вэнстроу.
Тетя переступила через порог, лишь когда пробили часы, с высоко поднятой головой. С каждым ее движением и кивком, которым она приветствовала знакомых, слегка покачивалось одинокое страусиное перо на ее элегантной шляпе.
По мере того как толпа, подобострастного почтения которой искала миссис Вэнстроу, поворачивалась и отвечала там взмахом платка, там – вежливым поклоном, то есть должным образом отзывалась на ее появление, Марджори осознала, что ее тетя считала себя королевой среди обитателей Бата. Она занимала это место если и без изящества, то с немалым достоинством. Для нее тут же освободили дорогу, чтобы немедленно дать ей пройти к хорошенькой молодой женщине, которая подавала стаканы с лечебной минеральной водой всем желающим.
Не дожидаясь от нее просьбы, да и не нуждаясь в ней, подавальщица налила три стакана – обычную норму, полагающуюся здесь, – и протянула миссис Вэнстроу.
Еще три стакана подали Марджори, следующие три – Дафне, которая, попробовав, воскликнула:
– Клянусь, на вкус это теплый утюг!
Те, кто стоял неподалеку, услышали это и вежливо рассмеялись.
Марджи улыбнулась, но решила проявить мудрость и не добавлять к этому свое нелестное мнение, потому что миссис Вэнстроу сердито нахмурилась.
После того как воду терпеливо и без наслаждения выпили, и только тогда, не раньше, миссис Вэнстроу позволила себе радостно поприветствовать своих друзей.
– Моя дорогая миссис Притчард, – вежливым голоском проворковала она, изогнув губы в явно фальшивой, по мнению Марджори, улыбке. – Как вы поживаете? Помнится, вас мучили головные боли. Клянусь, мне было так жаль вас. Надеюсь, вы поправились?
Миссис Притчард, высокая, худая, элегантная женщина с пронзительно зелеными глазами и черными волосами, ответила, равнодушно улыбаясь:
– Вы прекрасно знаете, что я совершенно здорова.
Ее сопровождала красивая молодая женщина, скорее всего дочь. Сходство, во всяком случае, было явное. И та же элегантная ухоженность.
– Может быть, – предположила миссис Вэнстроу, – у вас было дурное настроение. Клянусь, весь вечер на вашем лице было страдальческое выражение.
– Дорогая, – привычно возразила миссис Притчард, – каждый судит о мире сквозь призму собственных недостатков. Если вы видите только боль и недуг, может быть, это все, что вы способны увидеть в тех, кто вас окружает. Хотя я не стала бы утверждать, что у вас, любезная миссис Вэнстроу, есть недостатки, все же полезно познать самое себя. – И, словно бы закончив ритуал, продолжила:
– А теперь, прошу вас, представьте мне этих очаровательных девиц, которые, могу вам охотно сообщить, вызвали у всех нас немалое любопытство. Мы не в силах угадать, какое они имеют к вам отношение. Я нахожу особенно странным то, что об их прибытии не известили двадцать четыре колокола. Настоящая загадка. Такие красавицы!
Миссис Притчард внимательно изучала Марджори и Дафну. Ее взгляд отметил каждую деталь их костюмов, начиная с шелка в складочку на их шляпах и кончая золотой вышивкой на изумрудно-зеленой мантилье Дафны, синими французскими узлами и лентами, спускавшимися вниз по легкому платью Марджори из мягкого белого батиста. К немалому удовольствию Марджи, в ревнивом блеске глаз миссис Притчард появились одобрение и зависть. Похоже, наряды удались.
Только когда миссис Вэнстроу начала представлять своих племянниц миссис Притчард и ее дочери Оливии, Марджори встретилась глазами с молодой женщиной. О, это, без сомнения, была дочь своей матери. Красота ее была выше всех похвал, а взгляд отличался той же придирчивостью, и манера рассматривать новых знакомых – той же дотошностью.
Марджи знала, что вежливую беседу следует вести даже с несимпатичными ей людьми. Улыбнувшись, она сказала, что в зале для питья минеральной воды бывает очень разнообразная публика.
Мисс Притчард ответила именно так, как Марджи и ожидала:
– Не правда ли, весьма прискорбно, что мы вынуждены переносить присутствие бог знает кого. Это просто ужасно. К счастью, в залы для приемов можно попасть только по абонементу. Кроме того, обязательно надо сначала получить одобрение распорядителя. Я говорила маме, что еще лучше ввести правление патронесс, как у Элмака в Лондоне, но из этого ничего не вышло. Здесь немного странные нравы. – Она добавила снисходительно улыбаясь:
– Надеюсь, мы встретим вас на приемах – когда вы получите одобрение, разумеется, или вы не намерены долго оставаться в Бате?
– Моя сестра и я останемся здесь на все лето, – ответила Марджори, на задумываясь. Неважно, что она еще не знала, где именно и на какие деньги.
