Я взял телефон и позвонил Артисту.
– Передай Бразильцу, что я хочу с ним встретиться, – приказал я. – Скажи, что это очень срочно. Мне нужно с ним обязательно увидеться и переговорить. Скажи, что я хочу решить все наши проблемы.
По-моему, Артист даже обрадовался моему приказу. Во всяком случае, он тоном довольного человека пообещал все сделать так, как я сказал. Теперь оставалось ждать их ответа. Конечно, я бы не пошел с ними ни на какие переговоры. Но они в отличие от меня настоящие бандиты, которым нужен мир, а не война. И они хотят спокойно провозить свои наркотики, травить ими своих сограждан, сбывать их детям, убивая собственную страну и ее будущее. Они хотят зарабатывать на крови своих соотечественников. Это упыри, которых невозможно уговорить отказаться от этого бизнеса. Сколько десятков тысяч людей умирает ежегодно от этой заразы. Те, кто занимается этими перевозками, только богатеют. Им плевать на свою страну и на своих соотечественников, им плевать на парней, которые умирают в двадцать лет, им плевать на молодых женщин, которые никогда не станут матерями. Им на все плевать, лишь бы у них были деньги. Они не знают, что такое любовь или верность. Может, потому, что я немного был похож на них, меня так изумил поступок Таира Бицуева, который отказался от денег. Но теперь я знаю, что он просто выполнял свой долг. Хотя я его уважаю. Он действительно герой, о котором никто и никогда не узнает.
Артист перезвонил через полтора часа. Конечно, Бразилец согласился на встречу. Не сомневаюсь, что меня должны убить на этой встрече. И там наверняка будет Феликс Викулов. Я даже думаю, что Роман Эдуардович мог бы заплатить за мое убийство этим упырям. Встреча назначена за городом, в одном из тех небольших ресторанов, где обычно проходят встречи подобного рода. Договорились взять по пять охранников и появиться там ровно в шесть часов вечера.
Эх, Ирина, Ирина, все могло сложиться иначе. Может, у меня был типичный кризис среднего возраста и мне просто нужна была такая женщина, которая смогла бы меня из него вытащить. А может, я искал ее всю прошлую жизнь и теперь буду сожалеть об этой потере всю оставшуюся жизнь. Как это долго и глупо. Почему люди живут так долго? Некоторые доживают даже до восьмидесяти лет. Кому нужны эти старики, уже не чувствующие радостей жизни, не получающие удовольствие от женщин, не ощущающие вкуса еды, не способные восхищаться искусством или литературой? Впереди только долгое и мучительное угасание с болячками и болезнями. Неужели и я могу протянуть так долго? Еще тридцать или сорок лет? Что я буду так долго делать? Кому я будут нужен в этом возрасте? Нет, я уже принял для себя решение.
В пять часов вечера я одеваюсь так, словно еду на торжество в иностранное посольство. Новая рубашка, стильный галстук, идеально выглаженный костюм. Вытаскиваю из коробки новую пару обуви. Все. Теперь можно идти. Под пиджаком у меня с обеих сторон два пистолета. Все в порядке.
На встречу я еду с Артистом. Я специально беру его с собой. Все знают, что он не опасен. Пусть Бразилец поймет, что у меня нет никаких опасений насчет этой встречи. Я предупреждаю своих людей, чтобы были наготове. На часах около шести, когда мы появляемся в ресторане. Бразилец ждет нас у своих машин. Рядом вижу наглую рожу Феликса Викулова. Конечно, Бразилец взял с собой своего главного помощника. А я иду с Артистом. Они даже удивленно переглядываются, ведь все знают, что он несерьезный человек, пустое место, ничтожество. Но мне сейчас важно их успокоить. Ради денег, которые может принести мое устранение или мир со мной, они готовы на все. Ради денег эти мерзавцы готовы убивать, насиловать, грабить, предавать, продавать и обманывать. Хотя почему только эти? Разве большинство людей не готово на любые пакости ради этих разноцветных бумажек, которые давно стали символами счастья. Мы обмениваемся рукопожатиями и идем в ресторан. У Викулова рука холодная, как будто трогаешь жабу или лягушку, а вот у Бразильца, наоборот, теплая. Наверно, сказывается горячая кровь его отца. Мы садимся за стол вчетвером, и они, не скрывая презрения, смотрят на Артиста. Ничего страшного. Пусть смотрят. Он нужен мне как отвлекающий момент. Я снова ощущаю пистолеты под мышкой и улыбаюсь этой паре, сидящей напротив. Интересно, когда меня будут убивать? Когда мы поужинаем или прямо во время наших переговоров?
Глава двадцатая
Вечером следующего дня они снова собрались в кабинете Белобородова. Как только вошел Головко, прокурор Егикян обратился к хозяину кабинета.
– Я не совсем понимаю, что именно происходит. Вчера вы сообщили мне, что хотите получить решение суда на арест Таира Бицуева. Значит, сегодня вы его еще не задержали?
Генерал ФСБ и полковник Госнаркоконтроля одновременно подняли головы. У них были другие сведения о возможном задержании Бицуева.
– Мы пытаемся решить этот вопрос, – успокоил их Белобородов, – но нам нужно согласовать время его задержания. У нас получилась некоторая путаница, и сейчас мы как раз уточняем все поступившие сообщения информаторов.
– Мы пока так и не смогли узнать, где пройдет основная партия Оскара Ваганова, – напомнил полковник Токарев, – а по нашим сведениям, партия очень большая. От полутора до двух тонн наркотика.
– Не понимаю, – резко сказал Егикян, – просто не понимаю. Как Бразилец может рисковать такой партией груза? Ведь если ее перехватят, он никогда в жизни не сможет расплатиться.
– Он уверен, что сумеет провезти всю партию и мы не сможем его остановить, – пояснил Белобородов, – мы об этом много раз говорили, Гамлет Вазгенович. Тут как раз все понятно. У него повсюду есть связи, в том числе в таможенном комитете и среди пограничников.
– Не нужно так говорить, – попросил Егикян, – получается, что у нас массовая коррупция.
– Разве это вас удивляет? – спросил Белобородов.
– Меня это возмущает, – отрезал Егикян.
– Мы сейчас здесь не решим все наши проблемы, – напомнил Керашев, – давайте более конкретно. По нашим данным, сильно осложнились отношения между группами Бразильца и Отшельника. Последний даже похитил одного из помощников Ваганова, но его удалось отбить. В свою очередь, люди Бразильца организовали покушение на жизнь Туманова, но там погибли три человека и один из нападавших был убит.
– Все из-за этой партии, которую хочет переправить Ваганов, – пояснил Токарев. – Если все пройдет нормально, там получат около пятнадцати миллионов долларов. Это очень большие деньги даже для Ваганова.
– И мы пока ничего не знаем, – подвел итог Керашев. – Я не совсем понимаю, как работает ваш отдел, Юрий Сергеевич. Ведь при его создании как раз предусматривалось, что в подобные преступные группы будут внедрены ваши офицеры, которые должны контролировать ситуацию.
– В группе Бразильца погиб наш офицер, – сообщил Белобородов. Три пары глаз смотрели на него. Никто не отвернулся. Только Головко шумно вздохнул, отводя глаза. Он единственный из присутствующих знал, что убитый Игорь Широбоков не являлся офицером их отдела. Но этого не знал информатор, сидевший за столом.
– Значит, вы потеряли и своего офицера, – мрачно проговорил Егикян. – Это очень плохо.
– Плохо, – согласился Белобородов, – мы сами не совсем понимаем, что там происходит. Но нашего офицера довольно быстро вычислили и, очевидно, убрали. Мы до сих пор не можем найти его следов.
– У нас тоже есть некоторые сведения об убийстве одного из наиболее активных помощников Ваганова, – сообщил Керашев, – хотя мы полагали, что это обычные разборки между бандитами, которые, видимо, делили сферы влияния.
– Нет, – возразил Белобородов, – его убили именно потому, что он был нашим офицером. Мы полагаем, что его сдал кто-то из тех, кто мог его узнать.
По замыслу генерала, информатор должен сначала успокоиться и понять, что здесь никто ни в чем не будет его обвинять. Белобородов взглянул на своего заместителя.
– Подполковник Головко, вы можете коротко рассказать о наших планах?
Петр поднялся, оглядел собравшихся.
– Мы проанализировали ситуацию и считаем, что задержание и последующий арест Таира Бицуева ничего не даст. Он всего лишь исполнитель. Поэтому наши аналитики предлагают немедленно задержать самого Оскара Ваганова и попытаться у него выяснить, где и когда пойдет основной груз в нашу страну.
– Почему вы этого не делали раньше? – спросил Токарев. – Что вам мешало?
