шантажировать при людях.
Если это была Анна, то тогда существует причинная связь. Но каким образом Анна могла в первом случае обойти всех и подойти к столу с другой стороны? Да еще так, чтобы ее никто не заметил. Это сложно. А в случае с женой Арнольда Пастушенко вообще невозможно. Она ведь сидела с другой стороны и никак не могла бы дотянуться до бокала своей свекрови. Значит, это точно была не она. Дронго нахмурился. Поневоле начнешь верить в привидения.
Дронго в последний раз посмотрел на набросанную схему и, поднявшись, отправился в ванную комнату. Он тщательно побрился, принял душ и уже к половине восьмого спустился вниз, чтобы позавтракать. Сидя за столом, он продолжал размышлять об убийствах.
Закончив завтракать, он снова поднялся в свой номер и снова долго сидел над начерченной им схемой. В десятом часу позвонила Эмма, которая приехала за ним на своем «Фольксвагене». Дронго вышел из отеля, уселся на переднее сиденье рядом с Эммой, поцеловал ее в щеку.
– Спасибо и на этом, – усмехнулась молодая женщина, – мы должны поехать в Потсдам.
Он, соглашаясь, кивнул. Когда машина выехала на шоссе, зазвонил ее телефон. Она достала мобильник.
– Доброе утро. Что случилось? Да, я все понимаю. Поздравляю. Я никогда в этом не сомневалась. Мы будем тебя ждать. Нет, мы уже едем.
Она убрала телефон и весело посмотрела на Дронго.
– Суд не дал санкцию на арест сестры, – сообщила Эмма. – Нашему адвокату удалось доказать, что и чашку, и порошок с ядом ей подбросили в комнату. Там находилась ее дочь, и адвокат объяснил судье, что Анна не стала бы так рисковать, если бы держала дома этот порошок. Я имею в виду в комнате, где стояла и кроватка Евы.
– Судьи согласились?
– Выпустили под залог в двести тысяч евро, – пояснила Эмма. – Я думаю, что Герман сумеет до вечера внести деньги, чтобы Анна могла приехать домой.
– Он может сдать документы на дом, которые стоят гораздо больше, и получить нужные деньги, – посоветовал Дронго.
– Откуда вы знаете, сколько стоит их дом? – удивилась Эмма, искоса посмотрев на своего спутника.
– Мне об этом сказал Берндт. Он же работает в банке, – пояснил Дронго. – И он точно знает, что дом стоит около четырехсот тысяч евро. И даже знает, что ваша библиотека со старыми книгами тоже стоит определенных денег.
– Я поэтому не люблю банкиров, – призналась Эмма, – их интересуют только деньги. Он даже не знает, какие именно там есть книги, но наверняка сумел точно подсчитать стоимость всей библиотеки.
– Он мне вчера вечером об этом говорил.
– Они приезжали к Марте за день до юбилея, – вспомнила Эмма, – раз об этом говорила сама Марта. Наверно, хотели оценить стоимость библиотеки и дома. Причем сделать это так, чтобы об этом не узнали Герман и Анна. Конечно, они все рассчитали. Мадлен такая же меркантильная, как и ее муж. С кем поведешься, от того и наберешься, – кажется, есть такая пословица.
– Банкир обязан уметь считать деньги, – улыбнулся Дронго. – Меня сейчас интересует исчезнувшая чашка из комнаты, где обычно остаются ваша сестра, ее муж и дочь. У кого есть ключи от этой комнаты?
– У Германа, конечно. Анна никогда не приезжала сюда без мужа. Даже не представляю, как бы она одна тут оставалась.
– У кого, кроме Германа, могли быть ключи?
– Наверно, у самой Марты.
– И больше ни у кого?
– Может быть, у Калерии Яковлевны, – предположила Эмма, – но я не уверена.
– А у самого Германа были ключи от других комнат в доме или от входных дверей?
– Нет. Точно нет. Это я наверняка знаю.
– Если вашу сестру подставили, то кто-то нарочно вошел в ее комнату, забрал чашку с остатками молока, высыпал туда часть ядовитого порошка, который использовался для убийства сначала Марты, а затем и Леси. И после этого убийца принес чашку и поставил ее на стол рядом с другими чашками. Если это сделала не Анна, то это мог сделать убийца, который решил таким образом подставить вашу сестру.
Эмма прикусила губу и увеличила скорость.
– Убийца все рассчитал правильно. Он принес чашку с отпечатками пальцев вашей сестры и поставил на стол. А в ее комнату подбросил пакетик с этим порошком. Таким образом, получилось, будто ваша сестра совершила преступление.
– Кто это сделал? – глухо спросила Эмма.
– Не знаю, – ответил Дронго.
– Я так и думала, что мою сестру подставили.
– Но настоящий убийца воспользовался несколькими секундами, когда все смотрели в коридор, слушая, о чем говорит Герман, и отравил кофе в чашке Леси Пастушенко.
– Мало того, что он убил Лесю, так этот негодяй еще и подставил мою сестру.
– Это как раз был продуманный и очень коварный замысел.
Эмма въехала в Потсдам и направилась к дому семьи Крегер. Когда они подъехали, там уже были припаркованы несколько автомобилей сотрудников полиции.
– Теперь они не оставят нас в покое, – раздраженно сказала Эмма, – и не успокоятся, пока не достанут нас всех.
Они вошли в дом. Там уже находились Менцель и Нерлингер. Инспектор, увидев, как они вдвоем входят в дом, отвернулся, не прокомментировав их совместного появления. Эмма сразу поспешила наверх, чтобы навестить свою племянницу, которая оставалась там с Германом. Менцель шагнул к Дронго.
– Экспертиза подтвердила идентичность токсических веществ, которыми были отравлены сначала Марта Крегер, а затем и Леся Пастушенко, – сообщил следователь. – У нас нет сомнений, что убийство обеих женщин совершено одним человеком. Более того, найденные в чашке остатки токсического вещества также из этой группы ядов. И порошок, который мы нашли в комнате на втором этаже. И хотя решением суда подозреваемая Анна Крегер освобождена под залог, мы подадим апелляцию с требованием пересмотра этого дела и привлечения ее к уголовной ответственности. Учитывая все обстоятельства дела, мы считаем, что именно она сначала отравила свою свекровь, а затем убила и свою счастливую соперницу, которая вышла замуж за отца ее ребенка. Вчера в разговоре со мной Анна Крегер сказала, что отцом ее ребенка является Арнольд Пастушенко, что косвенно подтверждает нашу версию.
«Хорошо, что нас не слышит Эмма», – подумал Дронго.
– Мне кажется, что вы делаете слишком поспешные выводы, – предупредил Дронго следователя. – Возможно, кто-то пытается подставить Анну Крегер.
– В отличие от вас, господин эксперт, я всего лишь обычный следователь, который занимается обычными преступлениями, – раздраженно заявил Менцель. – И в нашем городе два случая подряд отравления в одном доме – это уже больше, чем просто криминальная история. И нам вполне хватит двух трупов. Все остальные истории можно придумать для детективного романа. А у нас конкретная история и конкретный подозреваемый, или, вернее, подозреваемая, которой мы все равно предъявим обвинение и добьемся ее осуждения.
– И тем не менее я настаиваю на своей версии, – сказал Дронго. – Если вы проанализируете оба преступления, то поймете, что именно вы ошибаетесь. Подумайте сами. В первом случае убийца воспользовался моментом, когда отключили свет, и незаметно бросил яд в бокал Марты Крегер. А во втором также воспользовался моментом, когда все отвлеклись от стола. Причем в первом случае яд оказался в бокале с шампанским, а во втором – в чашке с кофе. И этот убийца совершает такую глупую ошибку, приносит свою чашку с отпечатками пальцев и следами порошка. А другую часть ядовитого порошка оставляет в своей комнате, в которой спит ее дочь. Господин Менцель, вы понимаете, что ни одна мать в здравом уме так не поступит. Даже если она трижды убийца.
Следователь молчал. Он начал понимать резонность доводов этого непонятного человека.
