— Хорошо, Ричард, — ответил ему Джек спокойным тоном.
— Мы не будем об этом говорить.
— Спокойной ночи, Джек.
— Спокойной ночи, Ричард.
Ричард улыбнулся ему невероятно усталой, вялой улыбкой; но все же в ней было достаточно располагающего дружелюбия, от чего сердце Джека наполнилось одновременно непередаваемой теплотой и щемящей болью.
— Я рад, что ты все же пришел ко мне, — сказал Ричард. — Но мы поговорим обо всем этом утром, ладно? Я уверен, что тогда будет больше толку. К тому времени меня перестанет лихорадить.
Ричард повернулся на правый бок и закрыл глаза.
Пять минут спустя, несмотря на жесткую постель, он спал крепким сном.
Джек еще долго сидел, вглядываясь в темноту. Иногда он видел огни проезжающих по Спрингфилд Авеню машин. А иногда все: и фары, и сами фонари, казалось, исчезали, словно вся Тейерская школа из бытия погружалась в преддверие ада, чтобы через какое-то время вновь вернуться в реальность.
Поднимался ветер. Джек слышал, как он бросает на землю со двора последние обмороженные листья и пронзительно завывает в проемах между корпусами.
Это случилось спустя час после того, как они попытались уснуть.
— Идет тот парень, — возбужденно вымолвил Джек. — Двойник Этеридта.
— Кто это? — сонным голосом спросил Ричард.
— Не обращай внимания, — ответил Джек. — Продолжай спать. Тебе не следует этого видеть.
Но Ричард уже сел. Прежде, чем его взгляд упал на сгорбленную, непонятным образом скрюченную фигуру, идущую к Нельсон Хаусу, он был шокирован зрелищем самого школьного участка. Плющ на Монксонском здании стадиона, утром почти облетевший, но еще сохранивший зелень, приобрел безобразный болезненно-желтый цвет.
— Слоут! Выдай нам своего пассажира!
Внезапно Ричарду захотелось только одного: вновь уснуть и спать, пока не пройдет грипп (он проснулся, решив, что это грипп; просто простуда или горячка, которые вызывали такие ужасные, извращенные галлюцинации). Зачем он только стоял возле открытого окна… или, того хуже, впустил Джека в комнату через окно. Так подумал Ричард, и внезапно его охватило чувство глубокого стыда.
Тайком Джек взглянул на Ричарда. Вид его мертвенно-бледного лица и испуганных глаз подсказал Джеку, что Ричард все глубже и глубже погружается в Волшебную Страну Перегрузок.
То, что было за окном, было очень маленьких размеров. Оно стояло на покрытой инеем траве, словно тролль, выползающий из-под какого-то моста, со свисающими до самых колен руками с длинными когтями. На нем была армейская шинель с вышитой на левом кармане надписью «Этеридт». Свисала до самой земли и не застегнутая на молнию курточка. Под ней Джек разглядел рваную и мятую рубашку фирмы «Пендлтон». На боку расползлось темное пятно: то ли от крови, то ли от рвоты. На нем был надет мятый синий галстук из репса с вытканными крошечными золотистыми заглавными буквами «Э». Еще висели два репейника, словно это был гротескный галстучный зажим.
Правильно выглядела только одна половинка лица этого нового Этеридта. В волосах была грязь, на одежде — листья.
— Слоут! Выдай нам своего пассажира!
Джек вновь посмотрел на причудливого двойника Этеридта. Его глаза пристально и как-то магически смотрели на Джека. Они странным образом вибрировали в глазных впадинах, подобно камертонам, часто раскачивающимся меж своих опор.
— Ричард, — говорил он. — Не смотри ему в глаза.
Ричард ничего не отвечал. Мертвенно-бледный, как в каком-то наркотическом опьянении, он глядел вниз на ухмыляющегося троллевидного Этеридта.
В испуге Джек толкнул своего друга плечом.
— Ох, — произнес Ричард. Внезапно он схватил руку Джека и прижал ее к своему лбу. — Я очень горячий? — спросил он.
Джек одернул руку со лба Ричарда, который был немного горячее, чем обычно, но не более того.
— Довольно горячий, — соврал он.
— Я так и знал, — с неподдельным отчаянием в голосе проговорил Ричард. — Я скоро пойду в медпункт, Джек. Мне, кажется, нужны антибиотики.
— Выдай нам его, Слоут!
— Давай подвинем бюро к окну, — предложил Джек.
— Ты вне опасности, Слоут! — крикнул Этеридт.
Он подбадривающе ухмыльнулся. Во всяком случае, первая половина его лица улыбнулась подбадривающе; левая половина выражала все тот же оскал трупа.
— Почему он так похож на Этеридта? — с непоколебимым, сверхъестественным спокойствием спросил Ричард. — Каким образом его голос так отчетливо слышен сквозь стекло? Что у него с лицом?
В его голосе зазвучали пронзительные нотки, обнаруживающие прежнюю тревогу, когда он задал последний вопрос, который в тот момент казался самым жизненным, по крайней мере, Ричарду Слоуту. — Откуда у него галстук Этеридта, Джек?
— Я не знаю, — ответил Джек. — И снова мы на острове Сибрук, Риччи-малыш. И я думаю, что тебя еще стошнит от всего этого.
— Отдай нам его, Слоут, иначе мы войдем и заберем его!
Этеридт-нечто показал единственный клык в свирепой, каннибальской улыбке.
— Вышли своего пассажира, Слоут! Он мертвец! И если вскоре ты не выдашь нам его, то ты почувствуешь, что начинаешь разлагаться.
— Помоги мне передвинуть этот дурацкий комод! — прошипел Джек.
— Да, — сказал Ричард. — Да, хорошо. Мы передвинем комод, а потом я лягу и, может быть, попозже пойду в медпункт. Как ты думаешь, Джек? Что скажешь? Хороший план? — Его лицо умоляло Джека согласиться.
— Посмотрим, — ответил Джек. — В начале сделаем первое. Комод. Они могут начать швырять камни.
Вскоре после этого Ричард начал бормотать и стонать во сне, который вновь овладел им. Это уже было плохо; затем в уголках его глаз стали проступать слезы, это было еще хуже.
— Я не могу его оставить, — стонал Ричард рыдающим, отчаянным голосом пятилетнего малыша.
Джек, не отводя глаз, глядел на него, похолодев от ужаса.
— Я не могу оставить его, мне нужен мой папа, он вошел в шкаф, но сейчас его там нет, мне нужен мой папа, он скажет, что мне делать, пожалуйста…
Разбивая окно, в комнату влетел первый камень. Джек вскрикнул.
Камень ударился о тыльную стенку комода, повернутую к окну. Несколько осколков стекла влетели в незащищенные промежутки слева и справа от комода и вдребезги разбились на полу.
— Отдай нам своего пассажира, Слоут!
— Не могу, — простонал Ричард, корчась на одеяле.
— Отдай его нам! — раздался снаружи другой голос, смеясь и завывая.
— Мы заберем его назад на остров Сибрук, Ричард! Назад на Сибрук, там его место!
Другой камень. Джек инстинктивно наклонил голову, хотя этот камень тоже отскочил от задней стенки комода. Собаки выли, лаяли, рычали.
— Никакого острова Сибрук, — бормотал во сне Ричард. — Где мой папа? Я хочу, чтобы он вышел из шкафа! Пожалуйста, никакой Сибрук-Айлендской ерунды, пожалуйста…
И вот Джек на коленях изо всех сил трясет Ричарда, умоляя его проснуться.
— Это только сон, проснись, ради Бога, проснись!
