Утыканные штыками руки поднялись вверх с обеих сторон цилиндрического шлема. Они медленно подняли его, открывая измученное, мертвенно-бледное лицо человека, которому было, по крайней мере, три тысячи лет. Одна сторона этой древней головы была пробита. Осколки черепа как яичная скорлупа торчали сквозь кожу, а рана была покрыта каким-то месивом, которое, как предположил Джек, было остатками разрушенного мозга. Он не дышал, но кровавые глаза, смотревшие на Джейсона, сверкали с дьявольской жадностью. Он оскалился, и Джейсон заметил пикообразные зубы, которыми этот громила мог разорвать на кусочки.
Он с клацаньем постепенно продвигался вперед… Но от него исходил не только звук.
Мальчик посмотрел налево, в сторону главной залы.
замка
и увидел второго рыцаря. На этом был надет плоский, чашеобразный шлем, известный под названием «Великий Шлем». А за ним был третий… и четвертый. Они медленно пробирались по коридору, эти двигающиеся бронированные костюмы, в которых теперь расположились вампиры всех видов.
Затем руки дотянулись до его плечей. Толстые, короткие пики на его перчатках врезались в плечи и руки мальчика. Потекла теплая кровь, и мертвенно-бледное, уродливое лицо исказилось от оскала. Локтевые шарниры скрипели и визжали, когда мертвый рыцарь притягивал мальчика к себе.
Боль пронзила Джека, короткие штыки вошли в тело, и он сразу же понял, что все это происходит на самом деле, реально и то, что чудовище собирается убить его.
Он рванулся к зияющей пустоте внутри шлема.
Джек заметил расплывшиеся, туманные очертания спаренного блеска в темноте… чего-то, отдаленно напоминающего глаза. И, пока бронированная рука тащила и тащила его все выше и выше, он ощущал ледяной холод, как будто все прошлые и будущие зимы собрались в одно место и превратились в одну зиму… и этот поток арктического воздуха теперь изливался из пустого шлема.
(разорвать меня на части своими зубами)
заморозить меня…»
«ДЖЕК!» — прозвучал голос Спиди.
(«ДЖЕЙСОН!» — прозвучал крик Паркуса)
Джек сжал медиатор рукой. Он был раскаленным, как монета, и сразу же смертельный холод и ужас сменило чувство триумфа. Он вытащил его из кармана, вскрикивая от боли, когда напрягал мышцы, в которые были вонзены шипы, но не терял этого ощущения триумфа — это великолепное ощущение
Медиатор, так как это снова был он, был зажат между пальцами, сильный и мощный треугольник из слоновой кости с вырезанными на нем узорами, и в этот момент Джек
увидел, что узоры на нем сходятся вместе, образуя лицо Лауры Де Луиззиан
— В честь нее, ты, грязная жертва аборта! — выкрикнули они все вместе, но это был только крик единой, спаянной натуры Джека/Джейсона. —
Джейсон вонзил медиатор гитары в бледную, тощую морду старого вампира, облаченного в латы и кольчугу; в это же мгновение он соскользнул в Джека и увидел, как медиатор просвистел в морозной черной пустоте. Наступило мгновение, когда он, как Джейсон, увидел, что кровавые зеницы вампира выпучились, когда острие медиатора вонзилось прямо в центр лба. А через секунду уже ничего невидящие глаза лопнули, и черный гной потек по рукам и запястьям. Он просто кишел извивающимися червями.
Джека отшвырнуло к стене. Он ударился головой. Несмотря на это и на пронзительную боль в плечах и предплечьях, он удержал медиатор.
Рыцарские доспехи загрохотали, как консервная банка. У Джека было достаточно времени, чтобы увидеть, что вампир стал как-то
Эта консервная банка самоуничтожалась. Она не раскидывала шрапнелью свои осколки, но распадалась на куски. Джек подумал, что, если бы он увидел все это в кино, а не в коридорах этого дьявольского Отеля, пропитанного кровью и страхом, он бы просто расхохотался. Отполированный шлем, так похожий на птичью голову, с грохотом свалился на пол. Латный нагрудник, предназначенный защищать грудь и горло рыцаря от вражеских копий, упал прямо рядом с грудой распавшихся колец кольчуги. Панцирь распался на кусочки книжных корешков. Железяки усеяли ковер за две минуты, а потом здесь остался только дымок, напоминающий о том, что происходило.
Джек оторвался от стены, глядя широко раскрытыми глазами, как будто ожидая, что все эти останки вдруг снова соединятся вместе. Действительно, он ожидал нечто подобное. Но, когда ничего не случилось, он повернулся налево и направился в вестибюль… и увидел еще троих рыцарей, облаченных в доспехи, медленно направляющихся к нему. Один из них нес побитое молью знамя, на нем был герб, который Джек сразу же узнал: он видел его развевающимся на флагштоках солдат Моргана Орриского, когда они эскортировали черный дилижанс Моргана в направлении к павильону Королевы Лауры. «Герб Моргана, но это не были создания Моргана, — смутно понимал он, — они несли знамена с издевкой».
— Не могу больше, — хрипло прошептал Джек. Медиатор дрожал в его руке. Что-то случилось с ним, он был как-то поврежден, когда Джек пользовался им, чтобы уничтожить рыцаря, появившегося из «Герон Бара». Цвет слоновой кости, напоминающий цвет свежесобранных сливок, потускнел, пожелтел. Огромные трещины пересекали этот треугольник.
— Не могу больше, — простонал Джек. — Господи, умоляю тебя, не надо. Я устал, я не могу, пожалуйста, не надо, не надо больше…
Приближаясь к нему, черно-металлические лица роботов, покрытые ржавчиной, издавали запах ила, тины и плесени.
Глава 42
Джек и Талисман
