— «Песни толстяка Уоллери», — говорил он, проходя очередной круг в темноте. — «У тебя слишком большие ноги», «Я хорошо воспитан», «Взволнованный вальс», «Прекрати хулиганить»…
Оборотень Элрой тянулся к его матери, зловеще шипя, сжимал ее горло.
— Страны Центральной Америки: Никарагуа, Гондурас, Гватемала, Коста-Рика…
Даже когда он уже настолько устал, что ему пришлось лечь на пол и свернуться калачиком на полу, положив рюкзак вместо подушки, Элрой и Морган Слоут не выходили из его головы. Осмонд хлестал бичом по спине Лили Кавано, и в его глазах плясала радость. Вулф, огромный, массивный и совершенно лишенный всего человеческого, бросился вперед и получил пулю прямо в сердце.
Его разбудили первые солнечные лучи, и он почувствовал запах крови. Все его тело просило воды, и уже потом пищи. Джек застонал. Еще три ночи ему не пережить. Солнце, поднимающееся над горизонтом, позволяло рассмотреть стены и потолок сарая. Все казалось больше, чем ночью. Ему опять захотелось писать, хотя и казалось, что он не может себе позволить терять хоть каплю жидкости. Наконец, он понял, что помещение кажется больше, потому что он лежит на полу.
Затем он опять ощутил запах крови и посмотрел на дверь. В щель под дверью была просунута четверть освежеванного кролика. Полосы пыли и царапины показывали, что его просовывали под дверь. Вулф пытался кормить его.
— О, Боже, — простонал Джек. Освежеванные лапы кролика чем-то напоминали человеческие. Желудок Джека свело. Но вместо того, чтобы вырвать, Джек вдруг рассмеялся, пораженный абсурдным сравнением. Вулф вел себя как кот, который каждое утро приносит своему хозяину мертвую птицу или дохлую мышь.
Двумя пальцами Джек осторожно взял подарок и закинул его под лавку. Ему все еще было смешно, но на глаза наворачивались слезы. Вулф пережил первую ночь трансформации, и Джек — тоже.
На следующее утро появился абсолютно анонимный, почти овальный кусок мяса с косточкой, обломанной с обеих концов.
Утром четвертого дня Джек услышал, как кто-то спускается по склону оврага. Испуганная птица, вскрикнув, шумно взлетела с крыши сарая. Тяжелые шаги приблизились к двери. Джек приподнялся на локтях и глянул в темноту.
Перед дверью остановилось что-то огромное. Сквозь щелочку в двери была видна пара порванных дешевых мокасин.
— Вулф? — тихо спросил Джек. — Это ты?
— Дай мне ключ, Джек.
Джек сунул руку в карман, вынул ключ и вытолкнул его наружу между мокасинами. Большая коричневая рука появилась в поле зрения и подобрала ключ.
— Ты принес воды? — спросил Джек. Несмотря на то, что он мог позволить себе немного жидкости из «подарков» Вулфа, он страдал от серьезной дегидратации. Его губы пересохли и потрескались, язык был тяжелым и сухим. Ключ провернулся, и Джек услышал щелчок открывающегося замка.
Затем он услышал, как Вулф вытащил замок из двери.
— Немного, — ответил Вулф. — Зажмурься, Джек. Тебе нельзя сейчас смотреть на свет.
Джек закрыл глаза ладонями и услышал, как открылась дверь. Но свет, ворвавшийся в темноту сарая, попытался прорваться сквозь его сомкнутые пальцы и жег глаза. Он застонал от боли.
— Сейчас станет лучше, — сказал Вулф, приближаясь к нему. Руки Вулфа сжались и подняли Джека в воздух.
— Не открывай глаза, — предостерег Вулф и, пятясь, вынес Джека на улицу.
— Воды, — прошептал Джек и почувствовал, как его губы коснулись края старой жестянки. Он понял, почему Джек не хотел оставаться внутри. Воздух снаружи его убежища был невероятно свеж и сладок, как будто он попал сюда прямо из Территорий. Он глотнул воды, которая показалась вкуснее, чем любое блюдо, которое он пробовал в жизни. Вода вошла в него маленьким потоком, оживляющим все, чего касалась.
Джек не успел напиться, когда Вулф отнял жестянку от его губ.
— Если я дам тебе больше, ты заболеешь, — сказал Вулф. — Открой глаза, Джек. Только немного.
Джек так и сделал. Миллион частичек света ворвалось в него. Он вскрикнул.
Вулф сел рядом, обхватив Джека руками.
— Пей, — сказа он и опять приложил жестянку к губам Джека. — Открой глаза, теперь чуть больше.
Теперь солнечный свет был уже не таким болезненным. Джек огляделся сквозь прикрытые ресницами глаза и сделал еще один глоток.
— Ух, — сказал он. — Что сделало воду такой вкусной?
— Западный ветер, — ответил Вулф.
Джек шире открыл глаза. Сквозь слепящий свет он разглядел побитый погодой сарай, зелено-желтую траву на склонах оврага. Голова опустилась на плечо Вулфа. Он ощутил спиной его туго набитый живот.
— Все в порядке, Вулф? — спросил он. — У тебя было достаточно еды?
— У Вулфа всегда достаточно еды, — просто ответил тот. Он крепче обнял мальчика.
— Спасибо тебе за эти куски мяса.
— Я обещал. Ты был стадо, помнишь?
— Конечно, помню, — согласился Джек. — Можно мне еще немного воды?
Он сполз с колена Вулфа на землю и повернулся к нему лицом.
Вулф подал ему жестянку. На нем опять были очки Джона Леннона, борода опять стала пушком, покрывающим лицо, черная шевелюра, все еще длинная и грязная, достигала плеч. Лицо Вулфа было дружеским, миролюбивым и немного усталым. Сверху поверх куртки на нем был серый свитер размера на два меньше, чем нужно, с надписью на груди «АТЛЕТИЧЕСКИЙ КЛУБ УНИВЕРСИТЕТА ИНДИАНЫ».
Он выглядел, как самый обычный человек, более обычный, чем когда Джек встретил его. Он не был похож на выпускника колледжа, но его можно было принять за лучшего футболиста высшей школы.
Джек выпил еще немного. Вулф придерживал старую ржавую жестянку, чтобы Джек не перестарался.
— У тебя на самом деле все в порядке? — спросил он.
— Все, здесь и сейчас, — ответил Вулф. Он похлопал рукой по животу, такому круглому, что свитер чуть не трескался на нем. — Я просто немного устал. Немного поспать, Джек. Здесь и сейчас.
— Где ты взял этот свитер?
— Он висел на веревке, — ответил Вулф. — Здесь холодно, Джек.
— Ты не нападал на людей?
— Нет, Вулф! Пей медленнее.
Его глаза на секунду вспыхнули счастливым, оранжевым пламенем Хеллоуина, и Джек увидел, что Вулф совсем не похож на обычного человека. Затем он зевнул.
— Спать немного.
Он удобнее расположился на склоне, опустил голову и почти тут же уснул.
ЧАСТЬ III
Столкновение миров
