Она зевнула.
— Привет! Еще не спишь? Ты ворочался всю ночь, здоровяк. Не можешь спать на полу? Неженка!
— Меня будет искать полиция. Это серьезно. Если мы будем просто болтаться по океанариумам и зоопаркам, все кончится очень плохо — и для тебя тоже!
— Мы не просто болтаемся! — парировала она. — Ты учишься работать с новым памом. Я провожу семинары под открытым небом, потому что родилась на планете где и в самом деле есть небо, а не только потолок в сортире с нарисованными звездами! Расслабься! Когда тебе плохо, попробуй развлечься!
— Каковы твои цели? Может, у нас есть общие интересы?
— Заткнись! Ты что, думаешь, я попадусь на эту удочку? Главная твоя цель — служить мне! Я же вижу тебя насквозь. Я живу с памом тринадцать лет, а ты еще младенец, который и двух часов с ним не провел!
После этой отповеди она вообще запретила ему говорить. Эрон пытался, но рот оказался запечатан. Ощущение было мучительное и страшное. Наконец она немного отошла.
— Можно сказать? — спросил он робко.
— Только коротко.
— Я подозреваю, что ты знаешь, чей это был раньше пам. Предыдущий раб, которому удалось сбежать? Этот жулик-астролог?
— А то. Я ищу его.
— Как ты собираешься его найти?
— Твой пам знает, где он. Ты спросишь.
Эрон вздохнул. Какая наивность!
— Это невозможно: с призраком нельзя поговорить.
Она вспыхнула, ноздри раздулись от гнева.
— Не зови его так! Он просто заперт, как в тюрьме! Он человек и страдает!
— Не совсем. Он скорее симбионт.
— Что ты об этом знаешь? Это я эксперт!
— Ну а как мне его называть?
Она молча пожала плечами. По щеке скатилась слеза.
— Ригон сказал, что я знал его, — тихо произнес Эрон.
— Ну и что толку? Его знал твой пам.
Она, очевидно, любила этого человека. Все понятно — он был и ее наставником! Может быть, это поможет к ней подольститься?
— Я кое-что помню. — Он решил упомянуть имя и посмотреть, какой эффект это произведет. — Мурек Капор был одним из моих идолов.
— Если ты знал его как Капора, то не знал совсем. Это было одно из его фальшивых имен. Он общался со всякими странными людьми, даже преступниками, и всегда под псевдонимом.
Эрон был потрясен, но не мог понять почему.
— И все это произошло по твоей вине! Когда он узнал, что ты собираешься нелегально публиковаться…
— Об этом никто не знал!
— Он знал! Знал и пытался послать тебе предупреждение, но его перехватили и оно самоуничтожилось. А ты был уже в руках полиции, под домашним арестом за измену. И они вычислили нас по капсуле. Вот тут-то и пришлось побегать! Какая же я дура, — вздохнула она. — Когда отец снял свой пам, он дал мне билет и новые персональные коды и сказал, чтобы я летела отсюда, как будто звезды поджаривают мне пятки! Он всегда говорил мне, что молодым надо быть особо осторожными, потому что им не хватает рассудительности.
На какой-то момент Эрон Оуза почувствовал себя тринадцатилетним.
— Он был и твоим наставником?
Петуния искоса посмотрела на него.
— Так ты не уехала, не послушалась его совета?
— Нет… Я не уехала. Нарушила приказ — и теперь никто у нас даже не знает, что с ним случилось. Но я просто не могла бросить его! Только у меня есть контакт с его памом. Я могу найти его в любой точке планеты — мамочкина работа. Вот почему я ошивалась возле ригоновского бистро. Но я не могу найти его самого! Только пам…
— Пам ты уже нашла.
— Ты должен мне помочь. А то как ему убежать от полиции без пама! И это приказ! Не бойся, когда мы найдем его, моя семья даст тебе такой пам, о каком ты даже не мечтал! Я обещаю!
— Он умер, Петуния.
— Нет! Не может быть! Откуда ты знаешь?
— Мне сказал Ригон.
Он услышал рыдания.
— А я… хотела… хотела вернуть… ему обратно его пам. — Она заплакала в голос. Эрон попытался обнять ее, но Петуния оттолкнула его. — Оставь меня в покое! Уходи!
— Он был больше, чем наставник? Это был твой друг?
— Да. Мой
Они осторожно, пока никто не смотрел, выбрались из кита, притворяясь, что рассматривают его. Потом набрели на ресторанчик с морской пищей. При всем изобилии живой рыбы вокруг, отметил Эрон, им все равно подавали продукты из репликатора. Дешевле сделать рыбу из мусора, чем вырастить живую, и кроме того, можно не включать в шаблон кости и хвост! Репликатор вполне способен воспроизвести вкус рыбы, но никак не живой организм.
— Плачу я, — властно распорядилась Петуния. — У меня есть счет, за которым они не смогут проследить. Эрон Оуза должен исчезнуть. И не смотри так постно. Это мой отец — не твой.
— Как же мне называть его?
— Его звали Хиранимус Скоджил, но не смей произносить это имя.
Поглощая нежное филе, приготовленное из отбросов Светлого Разума, Петуния рассказала свою историю до конца.
— Мама страшно боялась, когда он брал меня с собой. А мы были вместе везде — никто ведь не заподозрит отца с ребенком. Поэтому она немножко подправила его пам — добавила к психозонду несколько клоуновских боковых контуров, чтобы он больше беспокоился обо мне. Это было, когда я еще не разбиралась в электронике. Мамочка у меня колдунья! Если ты думаешь, что я так уж здорово все умею, то зря. Я только откалибровала то, что там уже было. Отец так и не узнал, что он мой раб, потому что и без того любил меня. Не то что ты! — презрительно добавила она.
— Рыба просто восхитительная, спасибо за завтрак. Приятно ничего не делать в такое славное утро, — ответил Эрон. — Но все-таки нам нужен план!
— Ладно, сдаюсь. Придется и в самом деле менять планы.
Однако это были по-прежнему ее планы, и она вовсе не собиралась посвящать в них Эрона. Целый час после этого они молчали. Остатки завтрака исчезли. Наконец Петуния призналась, что зашла в тупик.
— Не знаю, что теперь делать.
Она повесила голову и зябко прижалась к Эрону. Видно было, что она нисколько не опасается своего раба.
— Могу я посоветовать? — с надеждой спросил он.
— Нет, мы попросим помощи у его пама: папочка умный, а ты калека. Я не вижу другого выхода.
— Послушай, девочка, у меня нет доступа к личным областям памяти твоего отца. Все, что я могу, это писать поверх его данных, фактически отрезать от него кусок за куском. Но тогда со временем от него ничего не останется — даже лучшие программы восстановления не помогут.
— Но ведь он там, и он продолжает думать! Он может видеть твоими глазами и слышать твоими
