Союз с Тлашкалой
Тлашкаланцы предложили Кортесу мир в тот момент, когда испанцы считали свое дело окончательно проигранным. Обессилевшие от ран и болезней, тяжелых боев и бессонных ночей, они с тоской думали о возможности еще одного сражения – вероятно, последнего в своей жизни.
Если совсем недавно испанцы могли противостоять пятидесятитысячной армии, то сейчас они не выдержали бы дружного натиска и пятитысячного отряда. И, когда прибежал солдат с форпоста и доложил, что по направлению к лагерю Кортеса движутся какие-то толпы людей, мужество окончательно покинуло испанцев. Но очень скоро обнаружилось, что идут не воины, а носильщики со съестными припасами и подарками. К Кортесу явился сам Хикотенкатль-младший с предложением мира и дружбы.
Это был высокий широкоплечий воин, лет тридцати пяти, с гордой осанкой и лицом, изрытым боевыми рубцами. Он откровенно объявил, что считает себя побежденным и дальнейшее сопротивление – бессмысленным. Война была начата потому, что они приняли Кортеса за друга Монтесумы. Если же верно, что он, Кортес, помогает народам, порабощенным ацтеками, то в лице тлашкаланцев он найдет верных и стойких помощников.
Кортес ликовал. Он добился не только покорности, но и приобретал новых сильных союзников. Однако внешне он был суров и строг, как и подобает победителю. По его совету испанцы тоже не выказывали охватившей их бурной радости. Они принимали как должное изъявление покорности и щедрые подношения съестных припасов, в которых так нуждались.
Вера в могущество Кортеса выросла еще больше, когда в его лагерь явились пять послов Монтесумы с большим количеством золотых вещей и других подарков. Более того, Монтесума выражал готовность подчиниться испанскому королю и ежегодно выплачивать ему большую дань золотом, серебром, драгоценными камнями и тканями. Он просил Кортеса лишь об одном: не утруждать себя походом в Теночтитлан, «так как путь этот далек, горист и безводен»…
Что же заставило Монтесуму столь униженно и поспешно признать себя побежденным, без малейшей попытки к сопротивлению?
Разведчики докладывали ему о каждом шаге испанцев. Весть о том, что Кортес пошел на Тлашкалу, наполнила его сердце радостью. Он знал, как ревностно тлашкаланцы оберегают свою независимость, и был уверен, что они не подчинятся Кортесу.
Но вот гонцы один за другим приносят вести о победе испанцев. Значит, это действительно посланцы бога Кецалькоатля, а не простые смертные, – решает Монтесума. И снова овладевает его сердцем суеверный страх перед белыми.
С нескрываемой тревогой относились приближенные Монтесумы к попыткам своего повелителя задобрить испанцев, откупиться от них богатыми дарами. Наиболее дальновидные военачальники понимали, что золото лишь возбуждает алчность испанцев, а изъявления покорности только наводят на мысль о военной слабости ацтеков.
– Надо бороться! Враг не так силен, как это кажется. Испанцев – горстка, а силы ацтеков необъятны! – горячо убеждал Монтесуму его племянник, пылкий и отважный Куаутемок. – С нашей стороны еще не было сделано ни одной попытки разгромить пришельцев. Я готов сам возглавить войско и пойти им навстречу!
Но Монтесума отверг это предложение. Вместо армии навстречу испанцам было выслано очередное посольство с богатыми дарами, выражением покорности и единственной лишь просьбой – отменить поход на Теночтитлан…
Взвесив в уме все обстоятельства дела, Кортес решает извлечь наибольшие выгоды из создавшегося положения. Давнишняя вражда между тлашкаланцами и ацтеками давала ему возможность заигрывать с теми и с другими. Он хотел, чтобы обе враждующие стороны возможно дольше считали его своим союзником. Тогда он мог бы диктовать условия и тлашкаланцам и ацтекам, чтобы в конце концов поработить оба народа.
Послы Монтесумы нашептывали Кортесу, что тлашкаланцы коварны и жестоки, что он не должен полагаться на их обещания.
Кортес благосклонно выслушивал их и благодарил за добрый совет.
Тлашкаланцы говорили, что дары Монтесумы и его обещания – это лишь жалкая уловка, чтобы завоевать доверие испанцев.
– Не верь ни его ласковым словам, ни его учтивости, ни его повадкам. Слова его пусты, а дружба вероломна.
Кортес благодарил за предупреждение и обещал это учесть.
Хикотенкатль-младший пригласил Кортеса посетить их столицу – город Тлашкалу. Послы Монтесумы убеждали Кортеса не делать этого, чтобы не попасться в засаду. Когда же он отклонил их просьбу, заявив, что не боится измены, послы Монтесумы начали уговаривать его повременить хотя бы неделю, пока о всем не будет оповещен их повелитель. На это Кортес согласился, понимая, что от Монтесумы могут прийти важные вести. И он не ошибся.
Обеспокоенный возможностью союза Кортеса с тлашкаланцами, Монтесума на сей раз… приглашал его в свою столицу! Он просил испанцев лишь об одном: не останавливаться в Тлашкале и не входить с этими «вероломными тлашкаланцами» ни в какие сношения. Подарки, которые были вручены Кортесу вместе с посланием, превосходили по своему великолепию все предыдущие.
Такая непоследовательность поведения Монтесумы, ранее прилагавшего все усилия, чтобы не впустить испанцев в Теночтитлан, а сейчас радушно приглашавшего их в свою столицу, свидетельствовала о полной растерянности в стане противника. Это отлично учитывал Кортес, решивший, что, чем больше независимости он проявит, тем сильнее будет напуган Монтесума.
Выслушав его послов и благосклонно приняв подарки, Кортес заявил, что решил всё же посетить Тлашкалу и желал бы, чтобы послы Монтесумы его сопровождали.
– Но ведь нас растерзают тлашкаланцы! – воскликнули послы.
– Я беру вас под свою охрану, – ответил Кортес.
