Даже внешне Кортес преобразился после своего назначения. Он стал носить красивую шляпу с белыми перьями, сшил себе парадный камзол с золотыми галунами. По его заказу было изготовлено большое черное бархатное знамя, расшитое золотом, с красным крестом, окруженным белыми и голубыми лучами, и с надписью: «Братья! Последуем за крестом! Веруя в это знамение, мы победим!»
Веласкес разработал для Кортеса подробную инструкцию, которой тот должен был руководствоваться во всех своих действиях. Кортесу предлагалось прежде всего внушить индейцам мысль о безграничном могуществе испанского короля. Ему они обязаны были покориться и «выразить свои верноподданнические чувства приличными приношениями золота, жемчуга и драгоценных камней, которые бы доказали их собственное усердие и доставили им милости его величества».
Далее Кортес должен был разведать все природные богатства новых стран, познакомиться с образом жизни населяющих их народов. Всё приобретенное золото и все драгоценности он обязан был в целости и сохранности доставить губернатору Кубы.
Подготовка к отъезду была в самом разгаре, когда Кортесу сообщили, что неожиданно Веласкес передумал и решил отстранить его от руководства экспедицией. О надвигающейся грозе Кортес догадывался и раньше, – губернатор в последние дни был с ним сух и официален. Сейчас секретарь Веласкеса тайно предупредил его о новом решении.
Кортес негодовал. Он вложил в это дело все свои деньги и возлагал на него столько надежд! Он так много сделал для успеха экспедиции, а сейчас должен уступить место другому… Ни за что на свете!
Решение созрело мгновенно: надо ночью сняться с якоря. Пусть тогда Веласкес попытается его сместить!
Ночью Кортес лично обошел всех участников экспедиции и предложил им, не поднимая шума, перебраться на каравеллы. Затем он зашел к купцу, снабжавшему город мясом, и потребовал, чтобы тот продал ему все запасы, которые имеются у него на складе.
– Если я это сделаю, то завтра Сант-Яго останется без обеда, – возразил торговец.
В ответ Кортес молча снял с шеи массивную золотую цепь и положил ее перед удивленным купцом.
Так все мясные ресурсы Сант-Яго перекочевали на каравеллы Кортеса.
С удивлением наблюдали рано утром жители городка за уходящей в море эскадрой. Об этом тотчас доложили губернатору. Спросонья тот долго не мог сообразить, что произошло, а когда понял, велел оседлать коня и, в сопровождении своей свиты, прискакал на набережную.
Заметив группу всадников, Кортес приказал спустить шлюпку и в сопровождении сильной охраны подплыл к берегу. Он остановился на приличном расстоянии, но так, чтобы его можно было видеть и слышать.
– Вот как вы от меня уходите! – кричал взбешенный Веласкес. – Нечего сказать, учтивая манера уезжать, даже не попрощавшись!
– Прошу прощения, ваше превосходительство, – сами знаете, время не терпит. Не будет ли еще каких- нибудь распоряжений?
На это ответа не последовало.
Оглянувшись, Веласкес понял, что поставил себя в глупейшее положение. Его приближенные с трудом удерживались от смеха.
– В таком случае, прощайте!
Сделав подчеркнуто-учтивый жест и помахав шляпой, Кортес приказал грести к своему судну.
На всех парусах
Ускользнув из-под власти Веласкеса, Кортес стал думать, что делать дальше. Он хорошо понимал, что экспедиция еще не подготовлена для столь долгого и ответственного похода. И Кортес приказал свернуть в небольшой кубинский порт Макаку. Здесь находились богатые королевские поместья, и он, не задумываясь, реквизировал все их запасы.
– Я делаю заем у короля, – объяснил он конкистадорам. – При возвращении верну сполна.
Затем его эскадра пристала к Тринидаду – крупному порту на южном берегу острова.
Жители города устроили Кортесу торжественный прием. Но Кортес не терял времени даром. Развернув свое знамя, он начал вербовку добровольцев, не скупясь на обещания. И здесь к нему примкнуло много людей, среди которых были десятки участников экспедиции Грихальвы – обстрелянные воины, имевшие опыт войны с индейцами. Таких Кортес особенно охотно зачислял в ряды своей небольшой армии.
В Тринидаде Кортес также закупил много провианта и военного снаряжения. Он не останавливался и перед тем, чтобы взять силой то, что нужно было для экспедиции. Так, проведав, что недалеко от берегов находится большое купеческое судно, груженное продовольствием, он послал одну из своих каравелл, чтобы захватить этот груз. С владельцем судна он расплатился расписками…
Кортес умел внушить каждому уверенность в полном успехе экспедиции. Даже капитан конфискованного судна очень скоро забыл свою обиду и примкнул к Кортесу на правах одного из руководителей экспедиции.
Кортес не скупился на эффектные жесты, которые могли бы привязать к нему сердца конкистадоров. Мечтой некоего Алонсо Пуэртокарреро была собственная лошадь. На Кубу лошадей доставляли через океан, и потому они стоили баснословно дорого. У Пуэртокарреро не было средств для такой покупки. И Кортес публично срезал золотые галуны со своего парадного камзола, получил за них отличного скакуна и передал его Пуэртокарреро. После этого весь город стал говорить о благородном сердце Кортеса, а осчастливленный идальго стал его преданнейшим слугою.
Когда Кортес собирался уже покинуть Тринидад, местные власти получили приказ Веласкеса схватить Кортеса и задержать экспедицию. Потерпев неудачу в Сант-Яго, губернатор Кубы отнюдь не оставил мысли сместить непокорного капитан-генерала, тем более, что местный астролог предсказывал, что Кортес погубит Веласкеса.
Градоначальник Тринидада приходился шурином губернатору, и он, вероятно, выполнил бы это
