Лондон. Как уже я говорил вам.
— Странное совпадение, — заметил я. Мистер Дигвид недоуменно вскинул брови. — Я имею в виду, это в высшей степени маловероятно.
— Ну не знаю, — ответил он. — В конце концов, они в тех краях слыли за важных господ, а потому — коли учесть, откуда мой старик родом, — неудивительно, что он пошел к ним в услужение.
— А откуда он родом?
— Да из деревни Стоук близ Хафема, которую снесли тому лет пятьдесят. Так что семейству моего отца пришлось податься в другие места.
— Знаю. Они отстроили деревню заново и назвали Момпессон-Стоук.
— Ага, но теперь там разрешалось селиться только фригольдерам, чтобы не в тягость приходу.
Поистине странно, что между мной и Дигвидами обнаружилась еще одна связь. Не слишком ли рано я отмел в сторону все свои подозрения насчет них? Но если они что-то скрывали от меня, то вряд ли признались бы в этом.
Мистер Дигвид продолжал:
— Мои родичи — Дигвиды и Фиверфью — с незапамятных времен работали у Момпессонов каменщиками и механиками.
Потом мне пришла в голову одна мысль, и, стараясь скрыть подозрительную нотку в голосе, я небрежно спросил:
— Так значит, Барни тоже связан с ними?
— Был одно время, но вот уж много лет не имеет с Мампси никаких дел, — ответил его брат. — Он повздорил с управляющим из-за платы за какую-то свою работу и с тех пор затаил злобу против них.
О злопамятстве Барни я имел представление. С облегчением увидев, что все становится на свои места, я сказал:
— Помнится, вы говорили мне, что вы с братом продолжали работать на семейство, которому служил ваш отец. Так значит, вот почему Барни находился там в то время, когда забрался в наш дом?
— Нуда, верно, — подтвердил мистер Дигвид. — Помните, вскорости после того Мампси перебрались в свой большой дом в Хафеме? Так вот, Барни тогда отправился вперед, чтобы помочь все там подготовить к приезду хозяев. Потому-то он и проезжал через Мелторп в тот день.
Значит, дело вовсе не в случайном стечении обстоятельств! Теперь я понял, что неверно истолковал существующую между нами связь и сделал глубоко ошибочные выводы: именно из изначальной связи Дигвидов с моими родными краями проистекали все прочие, странные на первый взгляд совпадения! Следовательно, я совершенно несправедливо подозревал мистера и миссис Дигвид в причастности к некоему грандиозному заговору! (На самом деле теперь я вспомнил, что, когда миссис Дигвид и Джоуи явились к нам в Мелторпе, она упоминала о связи своего мужа с Момпессон-Парк. Удивительно, что я забыл об этом.)
Теперь я проникся к ним достаточным доверием, чтобы рассказать больше. И вот я коротко поведал, что последнее завещание моего предка, вкупе с дополнительным распоряжением к предыдущему завещанию, было давным-давно похищено, каковое обстоятельство послужило причиной всех несчастий, постигших мою семью: мой дед был убит, моя мать доведена до погибели, а сам я подвергаюсь преследованиям, о которых они знают. Теперь, когда кодицилл оказался в руках Клоудиров и предъявлен в канцлерском суде, моей жизни угрожает серьезная опасность, поскольку после моей смерти во владение хафемским поместьем вступает Сайлас Клоудир. От мистера Эскрита я узнал, что Момпессоны выкупили похищенное завещание у вора, и предположил, что мой дед был убит при попытке вернуть документ — причем убит таким образом, чтобы подозрение пало на его новоиспеченного зятя.
Они только головами покачали, выслушав мою историю, а потом мистер Дигвид спросил:
— Неужто у вас нет никакой возможности обезопасить себя?
— Мне ничего не грозило бы только в том случае, если бы похищенное завещание по-прежнему существовало и могло быть предъявлено суду, поскольку оно отменяет кодицилл, а тогда никому нет выгоды в моей смерти. Но оно наверняка давным-давно уничтожено.
— Вы уверены? — спросила миссис Дигвид. — А вам не кажется, что, если Мампси берегли документ сорок лет и если снова заполучили его после убийства бедного джентльмена, они не стали бы его уничтожать?
— Да. — Сердце у меня забилось от высказанного предположения, подкрепляющего мои надежды, ибо раньше я гнал прочь самую мысль о такой возможности. — Но если у них есть причины беречь завещание (во что мне не верится, ибо в таком случае они сильно рискуют), тогда оно, вероятно, хранится в банковском сейфе или в каком-нибудь надежном тайнике.
— Тайник! — воскликнула миссис Дигвид и порывисто повернулась ко мне, вспыхнув от волнения. — В каком году произошло смертоубийство вашего дедушки?
— За год до моего рождения, в мае.
— А вы родились за полгода до Джоуи, так ведь? — Она повернулась к мужу. — Значит, в мае года Большой Кометы. Помнишь комету? Огроменная такая, с блюдо для сыра. — Он кивнул, и она продолжала: — В то время я нянчилась с Полли, а ты тогда же выполнил кое-какую работенку для Мампси!
Мистер Дигвид смотрел на нее пустыми глазами.
— Управляющий Мампси прислал к нам парня, — продолжала она, — с просьбой взяться за одну работу по механической части.
— Мистер Ассиндер? — спросил я.
— Нет, предыдущий, — сказала миссис Дигвид, а потом снова повернулась к мужу. — Ты еще удивлялся, почему они не поручили дело кому-нибудь из своих постоянных работников, поскольку ты уже много лет не работал на них.
— Да, — промолвил он, — теперь припоминаю.
— Так неужто непонятно, что ты выполнил заказ Мампси ровно в то время, когда они, видать, снова прибрали к рукам документ мастера Джона?! — вскричала миссис Дигвид.
— Понятно, — сказал я.
— Джордж, расскажи мастеру Джону, чего они от тебя хотели.
— Ну… — Мистер Дигвид на мгновение задумался. — У них там камин в одной из огромных комнат. Большая гостиная, так она называется. Из превосходнейшего мрамора и сложен добротно. Они приказали каменщику вынуть из кладки одну плитку, прямо под каминной полкой, и выдолбить там полость с заглублением вниз. Я же должен был смастерить такой деревянный ящичек, который бы вставал туда и выдвигался вверх и вперед на блоках, когда плитка опускается.
— Тайник! — воскликнул я.
— Верно, — сказала миссис Дигвид. — Вот почему они не хотели поручать дело никому из своих постоянных работников.
Я не мог говорить, всецело поглощенный мыслью, что, если все действительно так и если мне удастся раздобыть завещание, я мгновенно стану владельцем поместья. Сколь полное восстановление справедливости в возмещение всех несчастий, причиненных моей семье и Момпессонами, и Клоудирами! И сэр Персевал своими действиями по отношению к местным жителям доказал, что совершенно недостоин владеть хафемскими землями. Я не просто имею право — я обязан — владеть поместьем! Но разве есть у меня надежда вернуть завещание? Не желая, чтобы Дигвиды догадались о моих мыслях, я под каким-то предлогом покинул дом и быстрым шагом ходил по окрестным улицам, покуда немного не успокоился.
Даже при наличии необходимых средств мне не удастся востребовать завещание через суд, ибо Момпессоны просто-напросто заявят, что такого документа не существует. Представлялось очевидным, что единственный способ заполучить завещание — это вскрыть тайник. Но разве такое возможно?
На следующий день мистер Дигвид, Джоуи и я вернулись к работе, и теперь, когда мы жили в другом районе города, нам приходилось проникать в канализацию через другой вход, а следовательно, преодолевать значительные расстояния в поисках наиболее плодоносных туннелей, что отнимало у нас много времени и снижало наши заработки.
Однажды вечером, когда Джоуи в очередной раз отлучился из дома, я снова завел речь о тайнике.
— А Барни помогал вам делать его? — спросил я мистера Дигвида, памятуя о своих прежних
