Она рядом, к его услугам, и ягодицы приподняты именно так, чтобы принять его взбесившуюся плоть.
Все, что он должен…
Все, что ему нужно…
— Возьми меня, — прошептала она, вопреки всему надеясь на скорое освобождение. Видя его мучительную нерешительность. Озирая готовое к бою орудие.
— Не стоит, моя лань. Думаю, я сыт твоим вкусом и запахом до завтрашнего дня, — пробормотал он, сжимая кулаки, чтобы не впиться ногтями в ее округлые ягодицы. Он принудил себя слезть с кровати. — Какое приятное зрелище, моя лань… видеть, как отзвуки минувшего блаженства преображают твое лицо.
— Так это было блаженство? — с нескрываемым сарказмом пробормотала Дрю.
— Ясно, — глухо бросил Корт, сходя с ума при мысли о том, что она могла уже испытать нечто подобное в руках Ленуара… что именно француз был наставником Дрю во всех земных восторгах… если не считать самого главного. Да, до главного они не добрались, ведь Корт, пьянея от счастья, уже обнаружил, что она девственница.
Следовательно, ей есть чему поучиться… да и ему тоже, теперь это понятно. Мужчина ничего не должен принимать как должное, особенно если его пенис ноет и требует разрядки. В таком состоянии этим самым мужчиной управляют отнюдь не мозги, а кое-что пониже.
— Что же тебе ясно? — насторожилась она, услышав недовольство в голосе мужа. А это означало, что неизбежное снова откладывается.
Дрю вздрогнула. Ну почему, почему она дразнит его? Она и сама не знала. Ведь достаточно простой покорности, чтобы дать ему все, чего он добивается. Любая актриса способна на это.
Или шлюха.
Даже она, в своей невинности…
У Дрю перехватило дыхание.
Ей казалось, он читает ее мысли по глазам.
— И что ты видишь? — с деланным равнодушием осведомилась Дрю.
— Испуганную лань, — мягко пояснил он. — Лань, пытающуюся спрятаться от судьбы.
Дрю охнула. Сколько еще она может испытывать его на прочность? Может, попробовать и дальше…
— А ты — человек, отрицающий собственные чувства! Неужели лучше ходить целыми днями с этой штукой, лезущей из брюк, чем воткнуть ее в меня? Значит, ты либо трус или не хочешь меня по какой-то причине, » либо тоже отдал сердце кому-то другому…
Она осеклась при виде его лица. Проговорилась. Господи, неужели у нее язык повернулся? Да что это с ней?
У Корта внутри все словно в лед обратилось.
И пока этого не произойдет, пусть она хоть на стену лезет. Он не поддастся. И удержит в узде свой неукротимый пенис. Она никогда не узнает, чего стоит ему такая выдержка.
Тело предало ее. И ночью, ворочаясь без сна, она то и дело тянулась к призрачному любовнику, подарившему такое блаженство.
Как ей простить его за то, что он сделал?
Сделал? Сделал? Но он не поймет, что ей нужно. Скажет, что был терпелив с ней. Не насиловал, ни к чему не принуждал. Дал ей наслаждение. Так что же он такого сделал?
Она застонала и в который раз перекатилась на другой бок. Сколько бы она ни перечисляла его преступления, все равно никто не поверит. И не поймет.
Девушка всхлипнула. Бедный дорогой Жерар! Знай он, что зверь держит ее взаперти, голой, связанной, в рабском ошейнике, заставляет раздвигать ноги, показывать интимные места, слизывает мед с ее лона, побуждая Дрю извиваться в экстазе… что бы он сказал? Что?
И как это выглядит?
Какой она покажется в глазах окружающих?
Дрю вскочила, задыхаясь от влажной жары. Тело было покрыто мелкими капельками пота. Действительно ли так тепло или всему виной ее желания, фантазии, мечты?
Она не желала знать. Не желала думать об этом. Ошейник, ремни и петли неприятно раздражали кожу. Очевидно, цель Корта достигнута: Дрю постоянно помнит, кто ее хозяин и кому она обязана.
Девушка свесила ноги с кровати и посмотрела в окно, на озаренное лунным светом небо.
Можно выпрыгнуть из окна и навсегда покончить с обязательствами.
Дрю обхватила себя руками. Жара просто удушающая! И окна закрыты, если не считать фрамуги между ванной и коридором.
Настолько он ей не доверяет!
Да она и сама себе не слишком верит!
Неблагодарная… ведь он одарил ее блаженством и связал, как рождественскую индейку… о нет, никакое наслаждение не может перевесить ее стыда.
Она не позволит себя унижать. Что бы там ни говорили. Как бы это ни выглядело.
Ах, если бы только он взял ее! Пришел сейчас и покончил со всем…
