– Большое спасибо. Черт возьми, я чуть не упала там в обморок.
Лицо Раймона было в тени, поэтому она не могла различить его выражения. Он вдруг обнял ее, прижал к груди.
– Да простит мне Бог, я так скучал по тебе, – прошептал он.
Элейн попыталась оттолкнуть его.
– Раймон... не надо.
Он со вздохом отпустил ее, взял за руки.
– Каким же я был глупцом.
Даже в мечтах она не надеялась услышать от него такие слова, но все-таки высвободила руки.
– Теперь все кончено.
Он скривился, словно от боли, и ей пришлось собрать все силы, чтобы не припасть губами к его рту.
– Да, – горько произнес он. – Я не знал, Элейн. Вы не должны были внушать мне надежду, что это возможно.
– Внушать надежду? – тихо вскрикнула она. – А как же я? Теперь, после оглашения вашей помолвки, когда ты женишься на этой милой вдове?
Раймон нахмурился и отвел взгляд.
– Что мне оставалось делать?
– Ты мог остаться со мной! Вместо того чтобы отказываться от меня. Да еще столь низким образом!
– Я никогда бы не смог от тебя отказаться. Мне приказал милорд.
– Приказал? Но твое письмо... ты сказал, чтобы я на тебя не рассчитывала.
– Ах, письмо. Я был в ярости. Ты знаешь, я совсем не это имел в виду.
– Раймон, – вздохнула она, – не дурачь меня.
– Это я одурачен, Элейн! Я был настолько глуп, что влюбился в сельскую девочку, а в ней, оказывается, течет королевская кровь! Это я не смогу купить ее руку за все золото, которое сумел бы выслужить или взять в долг за всю свою ничтожную жизнь. Это мне приказали жениться на женщине вдвое старше, визгливой, как павлин, и сделать это перед Днем святого Георгия!
– О чем ты говоришь? – прошептала Элейн. – Ты, наверно, сошел с ума!
– Наверно, – процедил он. – Когда милорд сказал мне, кто ты на самом деле.
– Кто я? – повторила она.
– Теперь уже не стоит это отрицать. Я все знаю. Я попросил у него разрешения на свадьбу, назвал его священнику твое имя, стал ждать его благословения, чтобы потом отправиться к графине Меланте. Думаю, ты сочла это хорошей шуткой, предоставив мне узнать правду таким образом. Я чуть не умер от стыда, Элейн, когда стоял перед лордом Ланкастером и слушал, что недостоин тебя из-за своего низкого происхождения. Он был весьма добр, благослови его Бог, но сказанное не оставляло сомнений. Он твой опекун, хотя имеет на тебя другие виды.
– Опекун? Что за вздор! – воскликнула Элейн. – Обо мне заботится графиня!
– И я так думал. Но священник мне все прочитал. Леди Елена Розафина Монтеверде – это же ты?
– Да, это мое имя.
– Значит, ты в списке вдов и сирот, которые находятся под защитой короля, и он назвал милорда Джона твоим опекуном.
– Не может быть. Я ничего об этом не знаю.
– Но так оно и есть.
– Графиня – моя крестная. Я всегда считала... Раймон!
Он пожал плечами.
– Это ничего уже не меняет. Ты – принцесса. Я ниже тебя.
– Принцесса! Ты что, лишился рассудка?
– Принцесса Монтеверде. Полагаю, там есть итальянский принц, за которого герцог собирается выдать тебя замуж.
– Нет, – в замешательстве пробормотала Элейн.
– А ты не знала? Правда?
– Я не верю. Здесь какая-то ошибка.
– Уже приятно, – слабо улыбнулся Раймон. – Я думал, ты хотела посмеяться надо мной. Элейн опустилась на каменную ступеньку.
– Я не верю.
– Спроси крестную. Она должна знать.
– Я все равно не верю. Раймон, этого не может произойти, это ошибка. Мы должны что-то сделать.
