знания.
Она быстро отвернулась, не узнавая себя. Теперь она была не похожа ни на леди Меланту, ни на Кару, ни на кого-либо другого из ее знакомых.
Он предупреждал, чтобы она была с ним осторожной. Она и сама это знала. Он просто убийца, рожденный, воспитанный и обученный для этого. Волкодав тоже мог вернуться и вздыхать в конуре под любящей рукой, но спустя час или минуту он снова бросится на охоту.
Элейн взяла маленький цветок, который аккуратно положила, когда расчесывала волосы. Он почти завял, превратившись в мягкую сломанную звездочку лепестков. Она терла его в пальцах, пока не ощутила свежий запах.
На рассвете пират стоял, опершись локтем на каменную стену и глядя в окно. Без рубашки, только в черных штанах и сапогах, немного собравшихся на икрах и лодыжках. К предплечьям прикреплены щитки, с кожаного ремня свисают кинжалы.
– Гонец был? – спросила Элейн из своего гнездышка среди подушек и душистого белья.
Перед сном она сняла белый халат и теперь лежала голая под покрывалом – удивительное, изысканное ощущение. До этого она лишь однажды была в постели раздетой. В его постели. Он повернул голову.
– Пока не был. Но Джироламо получил известие, что бы мы ждали тут. – Он презрительно фыркнул. – Морозини не терял времени. Ну что ж, подождем. Только, боюсь, здесь нет особых развлечений. Я принес еду и питье, если хочешь.
Элейн не хотела ни есть, ни пить. Она хотела его.
– Я думала об игре, – сказала она, переворачиваясь на живот.
– Еще раз?
– Вообще это больше сказка, чем игра. Нужно притвориться людьми в сказке.
– Притвориться?
– Да. – Элейн оперлась на локоть. – Для развлечения, чтобы провести время. Ты сказал, что обожаешь игры. Это игра человеческих характеров.
– Ты запомнила, – усмехнулся он.
– Моя игра нечто вроде представления. У меня одна роль, у тебя – другая.
– И что это за роли?
– Я бы притворилась великой царицей.
Он с улыбкой склонил голову набок.
– А не какой-нибудь второстепенной?
– Нет, – покраснела Элейн. – Как царица Савская. Всемогущая, с необозримыми владениями.
– Понятно, – сухо произнес он. – И конечно, вашему величеству требуется для этой игры покорный слуга.
– Нет, – прошептала она. – Мне слуга не требуется.
– Соломон, чтобы разделить трон?
– Нет.
– Любовник?
– Мне говорили, ты убийца, а не любовник.
– Это правда, миледи. – Он слегка поклонился.
– Тогда, может, ты сыграешь роль воина? – Элейн взглянула на него. – Принца.
– Я?
– Да. Воина и принца, я думаю. Из далекой страны, которая была... завоевана.
Последовало долгое молчание. Она не смотрела на него, просто не решалась.
– Приведенного мне... в качестве пленника, – сказала она упавшим голосом.
– Думаешь, я унижусь до этого?
Элейн не могла различить выражения его лица, видела только скрещенные на груди мускулистые руки в кожаных щитках.
– Не знаю, – нерешительно произнесла она. – Это ведь игра.
– Боюсь, ты недостойна роли великого правителя, – тихо засмеялся он. – С таким дрожащим голосом, в крепости из подушек. Как твой поверженный враг я не слишком впечатлен.
Хотя белый халат лежал в ногах постели, Элейн величественным жестом откинула покрывало, согнула колени в самой грациозной, как ей казалось, манере и взяла халат. Представив себе толпу слуг, она без спешки накинула его, встала с кровати, села в большое кресло и положила руки на подлокотники.
– Хочу взглянуть на тебя. Подойди к свету.
На миг она подумала, что он не подчинится. Но пират все же оттолкнулся от стены и вышел на свет. Он стоял, расставив ноги, со скрещенными руками, с еле заметной презрительной усмешкой. Он выглядел принцем, а совсем не пленником, несмотря на то что был покрыт синяками и ссадинами, словно действительно участвовал в битве.