Девушка и призрак

демонстрирует безупречные, ослепительные, рекламные зубы.

— Как они подходят друг другу! — радостно шепчет Сэди мне в ухо.

— Вовсе нет, — бормочу я. — И вообще заткнись.

Метрдотель провожает их к столику у окна. Я пригибаюсь и незаметно включаю дистанционный микрофон. Звук слабый и прерывистый, но это лучше, чем ничего.

— …Вообще не обратил внимания. И что ты думаешь, этот идиот послал меня в противоположную от Нотр-Дама сторону. — Он очаровательно улыбается, а она так и заливается смехом.

Со зла я едва не опрокидываю столик. Наш старый анекдот! Это же с нами было! Нас послали не к тому Нотр-Даму, а настоящего мы так и не увидели. А теперь меня словно и не существует. Я растворилась.

— Смотри, как ему хорошо, — радуется Сэди.

— Ничего подобного, — отрицаю очевидное я. — Даже очень плохо.

Они заказывают бутылку вина. Отлично. Я сую в рот оливку и с отвращением жую. Сэди взирает на меня с нескрываемой жалостью.

— Я предупреждала, оставь его в покое.

— Никто его не трогает. Просто… пытаюсь разобраться. Мы расстались так внезапно. Как будто ничего и не было. Я хотела проработать наши отношения. Хотела все с ним обсудить. В чем причина? Может, он ответственности испугался? Он просто сбежал. Спрятался от меня.

Официант приносит вино, а Джош не отрывает глаз от Мэри. Все как на нашем первом свидании. Улыбки, вино, милые забавные истории. Что же случилось? Почему все кончилось сегодняшним шпионажем?

И тут меня осеняет. Я решительно наклоняюсь к Сэди:

— Иди и спроси его!

— Спросить о чем? — ухмыляется она.

— Почему у нас не вышло? Чем я его не устраиваю? Ори громко, как на Эда Харрисона. Тогда он точно расколется.

— Не могу.

— Можешь! Твоего крика никто не выдержит. Он тут же все выложит. И я наконец пойму. — Быстренько умолкаю, поскольку к моему столику приближается официантка. — О, привет. Я бы хотела заказать… суп. Спасибо.

Официантка уходит, я умоляюще гляжу на Сэди:

— Пожалуйста. Очень прошу тебя.

Сэди молчит, потом сдается.

— Ладно.

Она растворяется в воздухе и тут же материализуется у столика Джоша. Я наблюдаю, едва живая от волнения. Поправив наушник, слышу, как Мэри рассказывает о своем увлечении верховой ездой. У нее легкий ирландский акцент. Джош подливает и подливает ей вина.

— У тебя было такое интересное детство, — льстит он. — Расскажи что-нибудь еще.

— О чем, например? — Она отламывает кусочек хлеба и улыбается.

— Обо всем. — Он тоже улыбается.

— В двух предложениях не получится.

— А я не тороплюсь.

Я в ужасе. Слепой увидит, что они строят друг другу глазки. Того и гляди он возьмет ее за руку или еще чего хуже. Почему Сэди молчит?

— Ну, я родилась в Дублине. У меня два старших брата.

— Почему ты бросил Лару?!

Кажется, наушник у меня в ухе расплавится от этого крика. Я и не заметила, как Сэди оказалась у него за спиной.

Ручаюсь, Джош ее слышал. Он замер с бутылкой газировки в руке.

— Братья отравили мне все детство. (А вот до Мэри явно не долетает ни звука.) Мальчишки такие злые…

— Почему ты бросил Лару? Что случилось? Расскажи-ка об этом Мэри. Давай, говори.

— …Находила лягушек у себя в кровати, в ранце, однажды даже в тарелке для мюсли!

Мэри все еще смеется, ожидая реакции Джоша. Но он не шевелится, потому что Сэди не отлипает от него:

— Говори. Говори. Говори!

— Джош, — Мэри машет ладонью перед его глазами, — ты меня слышишь?

— Извини. — Он потирает лицо. — Не понимаю, что на меня нашло. Так о чем ты?..

— Пустяки, — она пожимает плечами, — просто рассказывала о братьях.

— О братьях! Точно! — Он с трудом сосредотачивается на ней и заставляет себя улыбнуться. — Значит, они тебя чересчур опекают.

— Что есть, то есть. — Она улыбается и подносит к губам бокал. — А у тебя есть братья или сестры?

— Признавайся, почему ты бросил Лару? Чем она нехороша?

Джош снова замирает. Вид у него такой, будто он пытается расслышать вдали нежное пение соловья.

— Джош? — наклоняется к нему Мэри. — Джош!

— Прости! — Он трясет головой, приходя в себя. — Прости. Глупость какая. Вспомнил вдруг свою бывшую девушку, Лару.

— Да? — Улыбка Мэри застывает. — И что же ты вспомнил?

— Да так, — Джош болезненно морщится, — просто подумал, почему мы все- таки расстались.

— Все когда-то кончается, — легкомысленно заявляет Мэри. — Кто знает почему? Кончается, и все тут.

— Ты права.

Джош отвечает растерянно, потому что Сэди продолжает надрываться:

— Почему все пошло не так? Признавайся сейчас же!

— Ну как прошла твоя неделя? У меня в последние дни такая запарка с клиентами. Особенно с тем, о котором я тебе говорила.

— Пожалуй, она была слишком впечатлительной.

— О ком ты?

— О Ларе.

— В самом деле? — Мэри вяло изображает интерес.

— Читала мне статьи «про отношения» из дурацких журналов и хотела, чтоб мы сравнили себя с их героями. Часами. Как меня это доставало! Зачем все анализировать? Возвращаться к старым ссорам, придираться к каждому слову? — Он залпом вливает в себя вино, а я сижу как громом пораженная.

— Меня бы тоже достало, — кивает Мэри. — А как прошло совещание? Ты говорил, босс хотел сообщить что-то важное.

— И это все? — упорствует Сэди.

— Она всю полку в ванной завалила кремом и прочей ерундой. Каждый раз, когда я хотел побриться, мне приходилось разгребать эту груду. С ума можно сойти!

— Какой ужас! — громко восклицает Мэри. — В любом случае…

— И это еще не все. Например, она поет в душе. Представляешь, одну и ту же песню каждый день. И вообще она жутко ограниченная. Не интересуется путешествиями… Я как-то подарил ей альбом фотографий Уильяма Эгглстона, [12] там есть что обсудить. Но она пролистала его без малейшего интереса. — Джош вдруг замечает, что Мэри нелегко дается ее спокойствие. — О черт, Мэри, извини. Не знаю, что на меня нашло. Давай о чем-нибудь другом.

— С удовольствием, — соглашается Мэри. — Я начала тебе рассказывать о своем очень, очень требовательном клиенте из Сиэтла. Помнишь?

— Ну разумеется! — Он тянется к бутылке вина, но отдергивает руку и наливает газировку.

— Суп? Простите, мисс. Вы заказывали суп?

Прямо передо мной стоит официантка с тарелкой супа и хлебом на подносе. Не представляю, давно ли она тут околачивается.

— Конечно, — быстро говорю я. — Спасибо.

Официантка ставит тарелки на стол. Я опускаю ложку в суп, но есть не могу. Меня всю колотит от услышанного. Как можно было держать в себе такое и молчать? Даже не заикнулся про мое пение. А про альбом с фотографиями я вообще думала, что он купил себе! Как я могла догадаться, что ему хочется услышать мое мнение?

— Вот так! — Сэди приземляется напротив. — Столько интересного узнала. Теперь ты поняла, в чем проблема? Насчет пения я, кстати, согласна. Тебе медведь на ухо наступил.

Ни капли сочувствия!

— Ну спасибо, — угрюмо бормочу я, уткнувшись в тарелку. — Он ни разу даже не намекнул мне ни о чем таком. Ни разу! Я могла исправиться! Но он не дал мне шанса…

— Пошли отсюда? — перебивает меня Сэди.

— Нет! Еще не все! Спроси, что ему нравилось во мне.

— Спросить, что ему в тебе нравилось? — недоверчиво смотрит на меня Сэди. — А ты уверена, что ему что-то нравилось?

— Конечно, — негодую я. — Конечно, уверена. Ну все, иди.

Сэди открывает было рот, качает головой и плавно летит к Джошу. Я вжимаю наушник в ухо и с надеждой смотрю на Джоша. Он потягивает вино, слушает Мэри и ковыряется металлической палочкой в оливках.

— …Три года — большой срок. — Ее бодрый голосок пробивается сквозь шипение и треск. — Расставаться всегда непросто, но уж если человек тебе не подходит, лучше забыть и не оглядываться назад. Ну, то есть… не надо зацикливаться на прошлом. Ты согласен?

Джош автоматически кивает, но я понимаю, что он не слышал ни слова. С отсутствующим видом он тщетно пытается уклониться от вопящей Сэди.

— А что тебе нравилось в Ларе? Ну-ка, признавайся! Признавайся!

— Она была такой энергичной, — торопливо бормочет он. — И не похожей на других. Всякие там необычные бусы, заколки… И она ценила меня. Знаешь, некоторые девушки считают, что ты им что-то должен, но она другая. Такая добрая. И энергичная.

— Ты что, опять завел песню о своей бывшей?

Металлические нотки в голосе Мэри хорошо слышны даже через наушник. Джош тоже их уловил.

— Черт! Мэри, не понимаю, что со мной. Она словно преследует меня. — Он потирает бровь и выглядит при этом довольно жалко.

— Кажется, ты до сих пор неровно к ней дышишь, — злобно заявляет Мэри.

— Я? — Джош пытается рассмеяться. — Что за чушь. Она меня больше не интересует.

— Тогда почему ты твердишь о ней не переставая? — К моей радости, Мэри отбрасывает салфетку, отодвигает стул и встает. — Когда забудешь о ней, звони.

— Я уже забыл, — парирует Джош сердито. — И вообще, что за бред. Я не собирался о ней говорить. — Он вскакивает, пытаясь задержать ее. — Мэри, послушай меня. У меня был роман с Ларой. Это