Кромвель и бровью не повел в его сторону. Он наклонился, наставив на меня изломанное перо.
– До демонстрации греческого огня осталось шесть дней, – процедил он. – Король настаивает на немедленном расторжении брака с королевой Анной, и я должен во что бы то ни стало найти законный предлог для этого. Сразу после развода он намерен жениться на этой маленькой шлюхе Кэтрин Говард. И уж тогда, конечно, Норфолк будет постоянно вертеться около короля и настраивать его против меня. Наверняка он попытается внушить королю, что я должен поплатиться головой за то, что навязал ему на шею это немецкую мегеру. Греческий огонь – это моя последняя надежда. Если я предоставлю его королю, возможно, он не лишит меня своих милостей. Тогда у меня будет шанс противостоять Говардам, которые спят и видят, как бы вернуть владычество Рима.
Кромвель отбросил прочь изломанное перо и откинулся на спинку кресла.
– Впрочем, сейчас мне следует прежде всего подумать о том, как сохранить голову на плечах, а не свое влияние в королевстве.
Широкое лицо его слегка дрогнуло, когда он произнес последнюю фразу.
– Король способен на благодарность, – пробормотал он вполголоса, точно разговаривая сам с собой. – Это я точно знаю.
С замиранием сердца я подумал о том, что на самом деле положение Кромвеля намного хуже, чем мне представлялось. Он несколько раз моргнул и вновь вперил в меня тяжелый неподвижный взгляд.
– Ну, что вы мне скажете? Есть еще какие-нибудь новости? Или все ваши достижения исчерпываются тем, что вы навязали мне на попечение целое сборище испуганных недоумков?
– Милорд, все эти люди что-то знают о греческом огне. Мне необходимо было узнать, что именно.
– Сами-то вы не верили в греческий огонь, правда? – резко спросил Кромвель.
– Я должен был выяснить природу и происхождение этого вещества и затем… – промямлил я, переминаясь с ноги на ногу.
– А теперь вы в него верите? – нетерпеливо перебил Кромвель. – Верю, – ответил я после недолгого колебания.
– А что ваши подозреваемые? Удалось вам что-нибудь из них вытянуть?
– Все посредники в один голос твердят, что ничего не знают. Не далее как сегодня утром я имел продолжительный разговор с леди Онор.
И я вкратце передал Кромвелю содержание нашей беседы.
– Леди Онор – восхитительная женщина. Она способна очаровать любого, – процедил Кромвель, глядя мне прямо в глаза.
«Наверняка Барак не преминул сообщить своему патрону, что я стал жертвой обаяния леди Онор», – пронеслось у меня в голове.
Потом вспомнил, что Кромвель недавно овдовел. По слухам, его единственный сын Джордж, подобно Генри Вогену, отнюдь не отличался выдающимся умом и способностями.
– Теперь я намереваюсь проверить, насколько соответствует истине все то, что леди Онор рассказала о брачных притязаниях Марчмаунта, – сообщил я.
– Марчмаунт тоже уверяет, что не знает о греческом огне ровным счетом ничего, – процедил Кромвель. – Как и Билкнэп.
– Думаю, Билкнэпу придется откровенно ответить на мои вопросы, – сказал я. – Мне удалось найти рычаг, при помощи которого я сумею оказать на него давление. Если он по-прежнему будет запираться, я предам огласке его темные делишки. Сегодня я обязательно увижусь с ним, и, уверен, у него развяжется язык.
– А каким образом вы собираетесь предать огласке его темные делишки? Поставить в известность правление Линкольнс-Инна?
– Именно так.
– Что ж, вам лучше знать, – одобрительно кивнул Кромвель.
– Я собираюсь расспросить его о том, какое отношение к делу имеет Ричард Рич.
Кромвель помрачнел, услышав это имя.
– Да, Барак уже сообщил мне о том, что нам следует внести Рича в список подозреваемых. Его и Норфолка.
Он метнул взгляд в сторону закрытой двери, и в глазах его вновь вспыхнули искорки гнева. Я содрогнулся при мысли о том, какая участь ожидала бы герцога, имей он несчастье оказаться во власти моего патрона.
– Билкнэп и Марчмаунт пользуются покровительством Рича и Норфолка, – произнес я и добавил после недолгого раздумья: – Сегодня утром я видел Рича и Норфолка вместе, в бывшем монастыре Святого Варфоломея. Вполне вероятно, они вступили в сговор.
– Сейчас все вступают в сговор и плетут интриги против меня, – пробормотал Кромвель. – Бывшие мои друзья становятся врагами или осведомителями, идут на всяческие подлости ради того, чтобы сохранить свое положение после того, как я впаду в немилость.
Кромвель вновь пристально посмотрел на меня.
– Очень может быть, Билкнэп рассказал Ричу о греческом огне, а тот, в свою очередь, рассказал Норфолку.
– Милорд, все это лишь предположения, которые необходимо проверить.
– Так проверяйте, сделайте милость, – угрюмо кивнул Кромвель.
