– Он за тобой заедет.
Ну конечно. Пятнадцатый из самых богатых холостяков Англии не назначает встречи у станции метро, так ведь? Он самолично заезжает за девушкой.
Вот оно. Вот оно! Наконец-то начинается новая жизнь.
Никогда еще я не готовилась к свиданию так долго. Никогда. Ровно в восемь утра открываю свой гардероб и вижу, что мне совершенно нечего надеть. В 19.30 того же дня накладываю второй слой туши на ресницы, душусь «Коко Шанель» и выхожу в гостиную, чтобы выслушать вердикт Сьюзи.
– Обалдеть! – отрывается она от рамки, которую обтягивает линялой джинсой. – Выглядишь… потрясающе!
Признаюсь, я с ней полностью согласна. На мне все черное, но шикарное. Такой бархатный, мягкий, благородный черный цвет. Простое платье без рукавов от «Уистлз», самые высокие из всех шпилек от Джимми Шу и пара безумно красивых сережек из необработанного аметиста. И пожалуйста, не спрашивайте, сколько все это стоило, потому что подобный вопрос неуместен. Это вложение капитала. Самая большая инвестиция в моей жизни.
Я весь день ничего не ела, поэтому выгляжу мило и изящно, и первый раз в жизни мои волосы легли как надо.
Но внешность – это еще не все, так? Поэтому я проявила тактическую хитрость – зашла в книжный и купила книгу про Вагнера. Я ее почитала – пока сох лак на ногтях – и даже заучила несколько строчек, чтобы можно было поддержать разговор.
Не знаю, что еще интересует Таркина помимо Вагнера. Но этого, наверное, хватит.
И вообще, я так понимаю, он меня поведет в какой-нибудь роскошный ресторан с живой музыкой, так что мы весь вечер будем танцевать, тесно прижимаясь друг к другу, и нам будет не до разговоров.
Звонок в дверь. Я вздрагиваю. Сердце колотится. Но внешне я абсолютно спокойна. Начинается мое мультимиллионное будущее. Люк Брендон – завидуй и мучайся!
– Я открою, – улыбается мне Сьюзи и исчезает в прихожей. Секунду спустя я слышу ее голос: – Тарки!
– Сью!
Еще раз смотрю на свое отражение, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к двери – как раз в тот момент, когда входит Таркин. Ну вот, очередной дурацкий антикварный костюм. Странно, но сегодня меня это совершенно не раздражает. Я вообще не замечаю его внешности. Просто пялюсь на него. Пялюсь и не могу произнести ни слова. В моем мозгу одна-един-ственная мысль: двадцать пять миллионов фунтов.
Двадцать пять миллионов фунтов. От повторения этих слов в голове появляется приятная легкость, как от катания на карусели. Мне вдруг хочется сорваться с места и с криком «Двадцать пять миллионов! Двадцать пять миллионов!» носиться по комнате, расшвыривая деньги, как в дешевой комедии.
Но я не стану этого делать. Конечно нет.
– Привет, Таркин. – Я ослепительно улыбаюсь.
– Привет, Бекки, – отвечает он. – Потрясающе выглядишь.
– Спасибо, – скромно опускаю глаза.
– Выпить останетесь? – спрашивает Сьюзи, ласково глядя на нас, словно мамаша, провожающая дочурку на выпускной бал в сопровождении самого завидного кавалера школы.
– Хм… нет, спасибо, мы, пожалуй, пойдем. – Таркин смотрит на меня: – Ты согласна, Бекки?
– Конечно. Пошли.
14
На улице нас ждет такси, и Таркин открывает передо мной дверцу. Откровенно говоря, я разочарована, что это не лимузин с шофером, ну да ладно. Так тоже неплохо. Меня увозит на такси один из самых богатых холостяков Англии… кто знает куда… неужели в «Савой»? Таркин не сказал, куда мы направляемся.
Ах, может, это один из тех ресторанов, где еду приносят на серебряном блюде с крышкой и на столах лежит миллион вилок и ножей, а мимо проплывают высокомерные официанты, так и норовя подловить тебя на неловкости. Ну и пусть. Тут главное – не бояться. Главное – сохранять спокойствие и помнить о правилах. Так, надо напрячь память. Ножи и вилки: начинать с дальнего от тарелки прибора, и дальше по порядку. Хлеб: булочки не резать, а ломать и каждый кусочек намазывать маслом отдельно. Кетчуп: не просить кетчуп ни при каких обстоятельствах.
А вдруг подадут омаров? Я же никогда не ела омаров. Черт! Непременно подадут омаров, и я опозорюсь. Ну почему я ни разу не ела омаров? Это все мои родители виноваты. Они должны были с раннего детства водить меня по дорогим ресторанам, чтобы я научилась обращаться со всякими омарами и прочими улитками.
– Как ты насчет тихого уютного ужина? – спрашивает Таркин, глядя на меня.
– Прекрасно. Тихий и уютный ужин.
Ну слава богу, омары и серебряные блюда отменяются. Мы поедем в тихое заведение вдали от центральных улиц, о котором никто не знает. Такой небольшой частный клуб с дверью без вывески. Приходишь, стучишься, тебе открывают, а там – сплошь знаменитости, сидят себе на диванчиках как ни в чем не бывало. Да! И наверняка Таркин со всеми знаком!
Ну разумеется, знаком. Он же мультимиллионер, так?
Я смотрю в окно. Мы проезжаем «Хэрродс». На мгновение я вся напрягаюсь, вспомнив тот злополучный день, когда была тут в последний раз. Проклятые чемоданы. Проклятый Люк Брендон. Ха! Вот бы он сейчас шел по улице, а я бы ему помахала ручкой, со значением бы помахала – «а я-то с мультимиллионером еду, бе-е-е».
– Здесь остановитесь, пожалуйста, – вдруг говорит Таркин таксисту. И улыбается мне: – Приехали.
