разве все случившееся не было одной большой шуткой?..
«Что ж, дети мои, – сказал однажды Ларк, когда все они сгрудились возле постели умиравшего, уже впавшего в кому больного, – по-моему, мы сделали все, что могли, исчерпали все свои возможности».
Кто знает, что могло произойти, попробуй она тогда применить парочку собственных способностей. Ну, например, если бы она приказала клеткам полумертвого тела активно размножаться, мутировать и перестроиться таким образом, чтобы полностью блокировать поврежденные ткани… Но она не знала… Она и сейчас до конца не знает, на что способна…
И вновь сон… Люди, проходящие по коридору Лейденского университета… Она вспоминает Мишеля Серве… Ведь это он в 1553 году описал процесс циркуляции крови в организме. Всем известно, что Кальвин изгнал из Женевы всех своих оппонентов, а Серве приказал сжечь на костре вместе с его книгами… Будьте осторожны, доктор ван Абель…
«Нет, я не ведьма… – снова и снова мысленно повторяла она. – Конечно, ведьм не существует… Все дело лишь в периодической переоценке наших концепций восприятия природы и принципов ее развития…»
А в тех розах не было ничего природного, естественного.
Равно как и в движении воздуха здесь, в номере, в легком сквозняке, шевельнувшем занавески, прошелестевшем в разложенных на столике перед ней бумагах и даже слегка взъерошившем ее волосы. Ничего естественного, несмотря на то что она явственно ощутила его прохладу. Это все
«И все-таки ты не осмеливаешься показаться мне – правда?»
В десять часов утра она встретилась с Райеном и поделилась с ним своими планами, стараясь говорить о предстоящем замужестве как о чем-то само собой разумеющемся и давно решенном, чтобы тем самым свести к минимуму число возможных вопросов.
– Райен, у меня есть одна просьба. – Она достала из сумки кулон с изумрудом. – Нельзя ли положить эту вещь в какой-нибудь надежный сейф? В общем, спрятать подальше под замок, туда, где никто не сможет до нее добраться.
– Нет проблем. Я могу хранить кулон прямо здесь, в офисе, – ответил Райен. – Но прежде, Роуан, я обязан дать вам разъяснения относительно целого ряда моментов. Наберитесь немного терпения и выслушайте меня. Как вам известно, легат Мэйфейров существует с незапамятных времен. Многие его положения могут показаться весьма странными, даже эксцентричными, и тем не менее они изложены совершенно недвусмысленно. Боюсь, что, согласно одному из них, во время брачной церемонии кулон непременно должен украшать вашу шею.
– Нет, это невозможно.
– Вы, конечно, понимаете, столь незначительные требования, наверное, слишком деликатны, чтобы стать предметом спора или разбирательства в суде, однако доскональное следование им и неукоснительное выполнение являются – и всегда являлись – залогом того, что никто и никогда не получит даже малейшего шанса упрекнуть наследника в нарушении условий… А с учетом размеров состояния и его…
Райен говорил еще долго. Речь его, как и речь любого адвоката, была многословной, заковыристой и изобиловала юридическими терминами. Но главное Роуан поняла Лэшер сумел выиграть этот раунд. Естественно, он был прекрасно осведомлен о легате и всех его условиях. И сделал Роуан свадебный подарок…
Охваченная холодной яростью, Роуан устремила мрачный, невидящий взгляд в окно и, как это всегда бывало с ней в такие минуты, словно отстранилась от окружающего мира и перестала замечать, что происходит вокруг.
– Кажется, золотая цепочка разорвана, – сказал Райен. – Я распоряжусь, чтобы ее срочно отдали в починку.
Около часа дня Роуан приехала на Первую улицу с небольшим коричневым пакетом в руках. Наступило время ланча, и она привезла с собой два сэндвича и пару бутылок голландского пива. Майкл пребывал в чрезвычайном возбуждении. Под слоем земли на заднем дворе им посчастливилось обнаружить драгоценную находку старинные красные кирпичи, которые когда-то использовали при строительстве в Новом Орлеане, однако давным-давно перестали производить. Великолепные, прекрасные кирпичи, каких нынче нигде не достанешь! Теперь можно будет сложить из них новые воротные столбы. Материал просто сказочный! А еще они нашли в мансарде тайник, в котором хранились старые чертежи.
– Похоже, это оригиналы: планы дома и остальных построек. Вполне вероятно, они начерчены самим Дарси, – радостно объяснил Майкл. – Идем же, Роуан, я тебе покажу. Я оставил их там, наверху, – они такие хрупкие.
Вместе с Майклом она поднялась по лестнице. Как чудесно выглядят свежевыкрашенные, чистые комнаты! Даже спальня Дейрдре кажется веселой и нарядной – такой, какой ей и следовало быть всегда.
– У тебя все в порядке? Ничего не случилось? – обеспокоенно спросил Майкл.
«Следует ли говорить ему об этом сейчас? – размышляла Роуан. – Нужно ли, чтобы он переживал и постоянно думал о том, что в день свадьбы мне придется надеть проклятый кулон?»
Она понимала, что если не выполнит условие легата, то ее великой мечте о Мэйфейровском медицинском центре придет конец, равно как и многим другим благим делам и намерениям. А Майкл, узнав обо всем, просто сойдет с ума. Нет, она не вынесет, если вновь заметит испуганное выражение в его глазах, если вновь увидит его чрезмерно взволнованным, расстроенным и слабым.
– Все хорошо, милый, – поспешно сказала она. – Ничего страшного не произошло. Просто я опять все утро провела в компании адвокатов и очень соскучилась по тебе. – Она обняла Майкла и уткнулась носом в его шею. – Я правда очень, очень соскучилась.
6
Новость, казалось, никого не удивила. За завтраком Эрон провозгласил тост, выпил вместе с ними и вернулся в библиотеку особняка на Первой улице, где по просьбе Роуан составлял опись редких книг.
Красноречивый Райен приехал во вторник днем. Пожимая руку, он окинул Майкла внимательным взглядом холодных голубых глаз и произнес несколько вежливых, приличествующих случаю фраз, а в завершение добавил, что высоко ценит его достоинства и достижения. Слова Райена могли означать только одно: он воспользовался всеми доступными каналами и связями, дабы проверить финансовое положение будущего родственника, словно собирался нанять того на работу.
– Уверен, вы несколько обескуражены, – сказал он. – Мало кому может понравиться такая проверка. Поверьте, мне тоже не доставила удовольствия необходимость копаться в делах жениха наследницы легата Мэйфейров. Однако таковы правила, и я был просто обязан…
– Да я, собственно, ничего не имею против, – с легкой усмешкой перебил его Майкл. – А если выяснить удалось не все и вас интересуют еще какие-либо детали, не стесняйтесь, спрашивайте.
– Ну, для начала объясните, например, как вы ухитрились добиться таких успехов и ни разу не нарушить закон, не совершить хотя бы мелкого преступления.
Смущенный столь откровенной лестью, Майкл коротко хохотнул, давая тем самым понять, что понимает и принимает шутку.
– А вы приезжайте и посмотрите на этот дом через пару месяцев – и тогда поймете, – ответил он, прекрасно сознавая, что его весьма скромное состояние едва ли могло произвести большое впечатление на этого человека.
В конце концов, Майкл не настолько глуп. Что такое пара его миллионов, пусть даже вложенных в акции высокодоходных компаний, в сравнении с наследием Мэйфейров? Нет, речь шла совсем о другом: о, так сказать, некоторых географических особенностях Нового Орлеана. Ему просто вежливо давали понять, что для них он, несмотря ни на что, остается человеком, выросшим по другую сторону от Мэгазин-стрит. Да, это правда, и в его голосе до сих пор проскальзывает акцент, свойственный обитателям Ирландского канала, но Майкл слишком долго прожил на западе страны, чтобы придавать значение подобным мелочам.
