серьезно добавила: – И все-таки просто так взять да и выйти за тебя замуж я не могу. Уж такая я уродилась! Кроме того, я отлично понимаю, что нужно тебе.
Поколебавшись, Майлз сел на диван рядом с Карен и завладел ее рукой.
– Тебе нужна… тебе нужна женщина, которая сможет жить твоей жизнью. А меня, например, плантации вгоняют в ужас, точно так же, как некогда Линду. Ну, ты понимаешь, о чем я толкую. – Она решительно оборвала готового возразить собеседника: – Я не разделяю твоего мистического сродства с землей.
– А вот Салли разделяет, – помолчав, возразил Майлз. – Но это не помешало ей сделать карьеру.
– Салли родилась в усадьбе… и семьей, кстати, так и не обзавелась.
Наступила напряженная пауза.
– Так что же нам делать, Карен? – на удивление миролюбиво спросил Майлз.
– Что делать?
– Продолжать жить, как раньше, и всем говорить, что мы решили не завершать дело законным браком, потому что необходимости в этом не видим, так?
– Я…
– Или ты составишь юридическое соглашение, в котором особо оговоришь мои родительские права? Я вроде бы припоминаю, что некогда именно ты сочла моральным долгом прочитать мне целую лекцию об обязанностях родителей перед детьми.
Карен уже с трудом сдерживала слезы.
– Или ты решила разорвать, наши отношения – окончательно и бесповоротно? – Майлз хищно улыбнулся, наблюдая смятение собеседницы. – Интересно, что скажут люди? Что я обольстил тебя и бросил: дескать, выпутывайся, как знаешь? Ведь рано или поздно все узнают, чей это ребенок. Ты вообще понимаешь, что за слухи поползут по городу?
– Если ты сделал мне предложение только поэтому, – скептически протянула Карен, – то я…
– С другой стороны, твое доброе имя тоже поставлено на карту… – перебил ее Майлз, пожимая плечами. – В наши дни женщины независимы… Может, ты мной просто воспользовалась?
Карен отчаянно хотелось признаться, что на самом-то деле она полюбила его – безоглядно, бездумно, где уж тут искать место тонкому расчету! Но вовремя сдержалась: после такой исповеди путей к отступлению у нее не останется. А ведь так больно было сознавать, что Майлз, искренне готовый поддержать ее и ребенка, возможно, никогда не полюбит ее ответной любовью! И почему она вовремя не уразумела, на какую опасную почву ступила в отношениях с Майлзом Диксоном?
– Я не знаю, что делать, – честно призналась она. – Вот только…
– Замуж выходить отказываешься?
– Майлз… – Карен порывисто обернулась, в ее глазах стояли слезы. – Речь идет о трех жизнях… нет, о четырех, считая Дика. Нельзя здесь поступать опрометчиво!
– Не думаю, что Дик, станет возражать: мальчик привязался к тебе всей душой. А вот будущего отчима терпеть не может, – многозначительно сообщил Майлз.
– Так она и в самом деле… – начала Карен.
– Как, ты уже знаешь о матримониальных планах Линды? – нахмурился экс супруг.
– Я… – пролепетала Карен и прерывисто вздохнула. – Да, я знаю.
– Откуда?
Ах, надо было сообщить любимому раньше!
– Ну… – Карен тщетно пыталась придумать подходящий ответ. – Ну, Дик рассказал мне. В последний мой приезд.
– С какой стати? – недобро сощурился Майлз.
Пораженная внезапно пришедшей мыслью, Карен отпрянула от собеседника.
– Ты полагаешь, что я его расспрашивала?
– А что, разве нет?
– Нет! Мальчик сам заговорил об этом, что для меня явилось полнейшей неожиданностью.
– А ну, рассказывай все! – потребовал Майлз.
– О, черт, – прошептала Карен. – Мне не хотелось бы злоупотреблять доверием Дика. Разговор был строго конфиденциальным…
– Речь идет о моем ребенке, знаешь ли! О малыше, которому только восемь лет от роду! – В дымчато- серых глазах отчетливо читалась угроза.
Карен взволнованно подалась вперед.
– Дик сообщил мне, что у Линды «завелся новый ухажер», с огромным домом и садом, и она спрашивала, не захочет ли сын переехать к ней, если ему отдадут Мерлина.
– Продолжай, – процедил Майлз сквозь зубы
– Дик сказал еще, что терпеть не может этого типа, но Линда утверждает, что полная семья лучше неполной, даже если один из родителей – неродной. И… – Карен поморщилась, точно от боли, – если ему все-таки придется обзаводиться вторым родителем, так он бы предпочел меня.
Наступила гробовая тишина. Майлз уставился в пространство, на лице его застыло самое что ни на есть кровожадное выражение.
– А ты ни о чем не догадывался? – прошептала Карен. – Не догадывался, что Линда хочет заполучить сына назад? Да и зачем бы? Мне казалось, вы так славно поладили… к вящему удовольствию обоих.
– Я знал, что Линда снова выходит замуж. Знал, что она обхаживает малыша и так, и эдак, – мрачно ответил Майлз. – Но понятия не имел, что Дик терзается из-за этого.
– И все же я не понимаю…
– Сейчас объясню. Линда поклялась, что больше детей заводить не станет: дескать, одного ей с избытком хватает. Но ее будущий муженек, возможно, не разделяет подобных мыслей, так что она надеется утолить его жажду отцовства, подарив уже готового сыночка.
– Она… пойдет на такое? – поразилась Карен.
– Линда пойдет на что угодно, лишь бы сохранить фигуру, – цинично заметил Майлз. И, кроме того, ее ухажер баснословно богат.
– Как и ты, – уточнила Карен.
– Но я не выставляю богатства напоказ, – недобро усмехнулся он.
– Бедный Дик, – вздохнула молодая женщина.
– О, защитить сына я сумею! – Майлз сардонически усмехнулся. – Значит, Дик отлично понимает, что к чему? Между нами, я имею в виду?
– Выходит, да.
– Ну что ж, тогда маленького «аборигена» из списка проблем вычеркиваем.
Карен собралась, было возразить, но благоразумно сменила тему:
– Если бы возможно было гарантировать, что наш брак окажется счастливым!
– Карен, – задумчиво проговорил Майлз, – основная разница между тобою и Линдой заключается в том, что моя бывшая супруга привыкла действовать под влиянием минутного порыва. Девять раз из десяти это сходит ей с рук. Уж такая у нее комбинация генов в сочетании с неистребимым жизнелюбием и неодолимым чувственным обаянием: эти ее «минутные порывы» сведут с ума и аскета! Пока не натолкнешься на основу основ ее характера – эгоизм.
– К чему ты клонишь? – спросила Карен.
– Да к тому, что Линда не принимает на себя ответственности за свои сумасбродные поступки, а ты принимаешь. – Майлз помолчал. – Не только ты, но и я тоже – мы оба знаем, в чем состоит наш моральный долг, и оба должны постараться его исполнить как можно лучше.
Что за безотказный прием шантажа – пустить в ход этические принципы! Такого подвоха она не ждала. Но, может, Майлз пытается любой ценой защитить Дика от посягательств матери?…
– У меня мысли путаются, – пожаловалась Карен. И тут же придумала путь к отступлению: – Кроме того, я с головы до ног в песке. Пойду-ка приму душ.
Карен по быстрому вымыла волосы, насухо вытерлась полотенцем, надела свободное трикотажное платье и сколола влажные локоны заколкой.
