И не успела Беатрикс поблагодарить супругов Кампверсе за заботу, не успела даже с кресла привстать, чтобы пожелать им хорошо провести вечер, и даже не прикоснулась к чашке с ароматным кофе, чтобы согреться, как сверкающая украшениями Катрин упорхнула из номера. А через минуту на пороге уже стоял Корнелиус. Словно кадры кино мелькали перед ее глазами…
Боже мой! Вид у него был, мало сказать, неважный. Адвокат казался очень усталым, под его глазами синели круги, а сами глаза смотрели печально.
Беатрикс почувствовала вину перед этим сильным человеком и готова была уже броситься к нему на грудь, чтобы и поцеловать, и сказать ласковые слова, и пожаловаться, как ей было одиноко без него, но осталась сидеть в кресле. Потому что он совершенно спокойно произнес:
— Прежде чем выяснять отношения, хочу тебя, Беатрикс, предупредить: тебе надо будет подготовить план оформления зала судебных разбирательств в мэриях на северо-востоке, в провинции Лимбург. Когда приедешь в Винсем, набросай эскизы, подумай над сметой.
— Почему? — опешила она от неожиданного поворота. Женщина ждала объяснений, слов признания и любви, и вдруг — он с места в карьер говорит ей о деле.
— Многие из моих коллег уже видели новую контору в Винсеме, где ты неплохо поработала как дизайнер, восторгались. А из Лимбурга поступило деловое предложение — использовать тебя в качестве оформителя. Ты довольна?
Беатрикс смотрела на Корнелиуса и не могла вымолвить ни слова. Она, конечно, соскучилась по этому человеку, и тысячи раз вспоминала ночи в Гронингене, на островах. Да, собственно, дело было и не в ночах, она просто тянулась к нему душой, сердцем. Он, этот невозмутимый, деловой, преуспевающий адвокат Мидволд, как наверное бы сказала Салли из косметического салона, был ей люб.
Корнелиус смотрел вопросительно.
— Я согласна, но…
— Никаких «но»! Едем домой, миссис Мидволд!
По дороге Беатрикс узнала последние новости о ходе дела. Константин Ван дер Мей оказался жуликом, как и предполагал Корнелиус. Он обманул не только семейство Робинсонов, фальсифицируя договоры, но и надеялся присвоить все деньги на счетах своего брата.
— Представляешь, Беатрикс, он во всем признался на очной ставке… И знаешь с кем? С твоей бабушкой. Миссис Робинсон — молодец, нашла правильные слова, проявила твердость и настойчивость, так что Константину Ван дер Мею было не отвертеться. Но крови он попортил мне предостаточно. Знаешь, даже были ночные телефонные звонки с угрозами. Пришлось нанимать охранника.
Беатрикс смотрела на повеселевшего Корнелиуса и думала о том, что глупость, которую она совершила, попытавшись исчезнуть из жизни этого человека, совершенно непростительна. Приревновала к бывшей невесте!
Словно читая мысли женщины, адвокат проговорил:
— Кстати, о Виктории. Тебе придется смириться с ее частыми появлениями в нашем доме. Меня и Викторию выбрали в попечительский совет юридического факультета. Запомни раз и навсегда — у нас чисто деловые отношения.
Ах, какая сногсшибательная новость! Миссис Мидволд готова была от радости взлететь к облакам! Он не любит Викторию. Сам признался секунду назад.
— Я проголодалась, — вдруг заявила Беатрикс. — Давай где-нибудь перекусим.
— Где? — переспросил Корнелиус. — В ресторане, кафе или благотворительной столовой? — Глаза его хитро блеснули. — Как нам узнать, где здесь прилично готовят твои кроличьи салаты?
— К черту салаты! — вырвалось у Беатрикс. — Хочу есть! В любом месте! И желательно свиную отбивную с хорошо зажаренной картошкой. Так, чтобы корочка была коричневой и хрустела!
Корнелиус от неожиданности чуть было не врезался в фонарный столб.
— Что я слышу, дорогая? Ты и свиная отбивная? Ты и зажаренная в коричневой корочке картошка? Не землетрясение ли надвигается на родные Нидерланды?
Ах, Беатрикс никогда в жизни не думала, что о том, о чем она сейчас ему сообщит, так приятно и так стеснительно говорить! Ей и в голову не приходило, что трудно будет разлепить губы и что придется целую минуту, как круглой идиотке, улыбаться. А он, невозмутимый мистер Мидволд, преуспевающий адвокат, ее мучитель, ее фиктивный муж, ее обожаемый мужчина припаркуется в случайном месте, схватит ее за руки и будет почти кричать, почти умолять:
— Говори, что случилось?! Слышишь, говори немедленно, пожалуйста, ради Бога!
— Да, — наконец обронила Беатрикс. — Случилось то, что должно было случиться после того, как ты любил меня в Гронингене. У нас, кажется, будет маленький.
Эпилог
Прошло несколько лет. Беатрикс стояла на террасе дома в Винсеме, держа на руках прелестного черноволосого мальчугана, и смотрела на вертолет, вот-вот готовый коснуться лужайки перед ее любимым розарием.
— Папочка! — закричал Петер Мидволд, спрыгивая с рук Беатрикс.
Миссис Мидволд нежно улыбнулась: она помнила, что именно слово «папа» было первым, которое произнес ее и Корнелиуса сын.
Беатрикс наблюдала, как полозья вертолета встают на свежевыкошенную лужайку, как затем два любимых ею человека бегут навстречу друг к другу. Корнелиус и Петер. Петер и Корнелиус…
Потом она увидела, как муж подхватил малыша, прижал к груди и подбросил вверх. А вокруг вертелся невесть откуда взявшийся Спай, лая от радости. Его хвост работал не хуже лопастей вертолетного винта.
Сынок, Петер! — ласково думала Беатрикс. Конечно, ребенок был само воплощение их с Корнелиусом любви. Прекрасный дар, посланный им свыше, осененный ласковыми ночами Гронингена. Кажется, она говорила об этом мужу тогда, когда сообщала о своей беременности. Но неужели он сам даже раньше нее догадался об этом?
Как все замечательно сложилось. Жизнь — пестрая мозаика, состоящая из радостей и разочарований, слез и улыбок, потерь и обретений. Беременность, если она есть, не бывает фиктивной. Так сказал Корнелиус, узнав о том, что Беатрикс ждет ребенка:
— Что за брак без детей? — он нежно поцеловал ее в веснушчатый нос. Затем настоял, чтобы был увеличен штат прислуги. Конечно, у нее заботливый муж. Заботливый и любящий. Ей больше не надо слов — он постоянно делами доказывает ей свое глубокое чувство.
У Беатрикс, когда она родила Петера, не было проблем с профессиональными занятиями. Она успевала заботиться о парке, о розарии, тюльпанах и одновременно оформляла офисы в столице: стала автором двух больших городских заказов по ландшафтному планированию. Корнелиус как раз тогда и приобрел вертолет. Теперь его поездка в Винсем занимает всего-то четверть часа.
Он гораздо больше времени проводит в Винсеме, прилетает почти каждый день и проводит здесь каждый уик-энд. Его все больше и больше очаровывает поместье, его аллеи, каналы, шлюзы, старинные мостики.
Мать Корнелиуса переехала в городскую квартиру сына. Так на плечи супругов Мидволд легла забота о загородном семейном гнезде Мидволдов. Хлопот хватало.
Катрин Кампверсе стала лучшей подругой Беатрикс и весело, терпеливо ждала, когда та разработает для нее новый проект зимнего сада.
Городские власти Амстердама надеялись, что реконструкция парков города пройдет успешно и в срок, и уговаривали поучаствовать в этом проекте миссис Мидволд.
А сама Беатрикс прежде всего была рада не работе. Ее все больше и больше занимала семья. Как приятно и легко было чувствовать, что она превращается в зрелую спокойную женщину, мечтающую целиком посвятить себя любимому мужу и домашнему гнезду.
