заняться этим перед вашим приходом. Но я очень испугалась. К тому же, от запаха скунса очень трудно избавиться. Надо отмывать вещи томатным соком, а Хэл считает это пустой тратой денег.
Ну, конечно,
Приемная мать Гаррета, в отчаянии всплеснув руками, словно собираясь расплакаться, прошептала:
— Он придет в ярость, узнав, что вы взломали дверь.
— Мне нужно будет некоторое время побыть здесь одной, — предупредила Амелия, выпроваживая женщину из комнаты и закрывая за ней дверь.
— Сакс, время идет, — послышался недовольный голос Райма.
— Я все понимаю.
Сакс огляделась вокруг, и ее захлестнула волна отвращения при виде серого запятнанного постельного белья, кучи грязной одежды, тарелок, слипшихся друг с другом от остатков еды, целлофановых пакетиков с крошками от картофельных и кукурузных чипсов. Ей было противно здесь находиться. Она поймала себя на том, что непроизвольно подняла руку и чешет голову. Сакс остановилась, потом еще почесалась, недоумевая, чем она так разгневана. Возможно, тем, что эта неряшливость свидетельствовала только об одном: приемным родителям Гаррета в действительности было на него наплевать, и это внесло свою лепту в то, что он стал убийцей и насильником.
Быстро окинув взглядом комнату, Сакс обратила внимание на десятки грязных отпечатков рук и ног на подоконнике. Судя по всему, мальчишка пользовался окном чаще, чем дверью. Интересно, принято ли в семье Бэббеджей запирать детей на ночь?
Повернувшись к стене напротив кровати, Сакс прищурилась, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
— Райм, мы имеем дело с коллекционером.
Вдоль стены стояло с десяток больших стеклянных банок: импровизированных террариумов, заполненных сбившимися в кучу колониями насекомых. На дне каждой банки блестела лужица воды. На банках были приклеены бирки, надписанные детским почерком: «Водяной клоп», «Паук-ныряльщик»… На столе рядом с банками лежала лупа с отколотым краем, а перед столом стояло старое конторское кресло, по-видимому, притащенное Гарретом со свалки.
— Я поняла, почему мальчишку прозвали «Насекомым».
Сакс рассказала Райму о банках. Ее передернуло от отвращения при виде скопления мокрых крошечных мошек, облепивших внутреннюю стенку одной из них.
— Да, нам это очень кстати.
— Почему?
— Потому что это очень редкое хобби. Если бы Гаррет увлекался теннисом или собирал монеты, нам было бы значительно сложнее привязать его к определенным местам. Итак, переходи к подробному осмотру.
Негромкий голос криминалиста звучал чуть ли не весело. Сакс знала, что сейчас Райм представляет себе, как сам применяет метод «решетки», так он называл процедуру осмотра места преступления, используя в качестве глаз ее, Амелию. Как глава отдела криминалистической экспертизы полиции Нью- Йорка, Линкольн Райм сам бесчисленное множество раз выезжал на места убийств. Этому он уделял времени больше, чем многие его подчиненные. Сакс знала, что после несчастного случая больше всего ему в жизни не хватает одного: того, что он не может сам ходить по методу «решетки».
— Что у тебя есть из оборудования? — спросил Райм.
Амелия раскрыла запыленный металлический чемоданчик, который отыскал где-то в полицейском управлении Джесс Корн. В нем не было и десятой части того, что обязательно имелось в ее наборе, когда она работала в Нью-Йорке. Но, по крайней мере, основные инструменты есть: пассатижи, фонарик, зонды, резиновые перчатки и пакетики для улик.
— Минимальная комплектация.
— Сакс, мы с тобой здесь словно рыбы, вынутые из воды.
— Полностью с тобой согласна.
Натянув перчатки, Амелия обвела взглядом комнату. Спальня Гаррета являлась так называемым «вторичным местом преступления», то есть не той точкой, где непосредственно произошло преступление, а местом, где оно планировалось, или, например, где преступник скрывался после его совершения. Райм постоянно твердил, что такие места, как правило, гораздо ценнее для криминалиста, чем собственно само место преступления, потому что преступники бывают здесь более невнимательными, снимают перчатки, оставляют одежду, оружие и другие улики.
Сакс начала осмотр, двигаясь по методу «решетки» — вперед и назад в одном направлении, потом тем же способом поперек первоначального маршрута. Так подстригают газоны — шаг за шагом, а затем разворот, небольшое смещение в сторону, и снова почти по тому же самому месту.
— Сакс, не молчи, говори со мной.
— Жуткое место.
— Жуткое? — недовольно проворчал Райм. — Черт побери, что значит жуткое?
Линкольн Райм терпеть не мог лирических отступлений. Он предпочитал конкретные понятные определения: холодный, грязный, синий, зеленый, острый. Криминалист даже жаловался, когда его помощница называла что-то «большим» или «маленьким». («Сакс, давай мне размеры в дюймах или миллиметрах или вообще ничего не говори!» Амелия Сакс проводила осмотр места преступления, вооруженная непременными атрибутами: пистолетом «Глок», резиновыми перчатками и рулеткой.)
«А вот мне здесь
— На стенах плакаты. Кадры из фильмов «Чужой» и «Звездный десант», где изображены огромные жуки, нападающие на людей. И рисунки Гаррета. Страшные. Комната очень грязная. Заплесневевшие объедки, много книг, грязная одежда, насекомые в банках. Больше ничего.
— Одежда вся грязная?
— Да. Вот отличный образчик — штаны, на которых живого места нет. Судя по всему, Гаррет носил их не снимая; в них, наверное, целая тонна разных улик. И штанины снизу подвернуты. Нам повезло, сейчас подростки его возраста так не делают.
Амелия убрала штаны в полиэтиленовый пакет.
— Рубашки?
— Только футболки. С карманами нет ничего, — криминалисты обожают карманы и подвернутые штанины, в них попадает масса полезных улик. — Райм, я нашла пару тетрадей. Но Джим Белл и его ребята, наверное, их уже просмотрели.
— Не надейся на наших коллег, — сухо заметил Райм. — Ты же убедилась, они понятия не имеют о том, как проводить осмотр места преступления.
— Ясно.
Сакс начала листать тетради.
— Это не дневник. Здесь нет никаких карт. Ничего про похищения. Только рисунки насекомых… похоже, тех, что он держит в террариуме.
— Порнография? Рисунки обнаженных женщин?
— Нет.
— Захвати эти тетради. Какие у него книги?
— Их штук сто. Школьные учебники, книги по зоологии, о насекомых. Подожди-ка. Это уже интереснее. Ежегодник средней школы Таннерс-Корнера. Шестилетней давности.
Райм задал вопрос кому-то из находившихся рядом с ним, затем снова заговорил с Амелией.
— Джим сообщает, что Лидии исполнилось двадцать шесть. Школу она закончила восемь лет назад. Но проверь Макконнел.
Сакс раскрыла ежегодник на девочках, нашла букву М.
— Есть! Фотография Мери-Бет вырезана лезвием. Похоже, мы имеем дело с классическим маньяком- преследователем.
