— Отлично, думаю нам лучше вернуться в палату и дождаться их там. Они должны скоро подойти.
Его рука быстро перехватила папку, и он небрежно пролистал ее, словно видя впервые.
— Вспомнила что-то новое?
Алек не отпускал ее, оперев руки на раковину по обе стороны от нее. Ника старалась не показывать ему своего страха, но ноги предательски дрожали, грозясь в любую секунду подогнуться.
— Ничего.
— Не лги мне. Давай поговорим на чистоту. Не хочу, чтобы между нами остались недомолвки. Это может разрушить все то, что сейчас между нами.
— Ты мне лгал насчет аварии, — прошептала она, пряча взгляд.
— Да, — спокойно ответил он. — Что еще?
— В карте записан телефон. Это телефон моих родителей? Они живы?
— Ты звонила по нему? — в голосе Алека мелькнул едва уловимый страх.
— Да. Ответила какая-то женщина, но, услышав мое имя и фамилию, она тут же бросила трубку.
Парень кивнул, будто соглашаясь.
— Все можно исправить, — наконец заговорил он. — Вот только зачем ты сняла повязку?
Его рука поднялась к лицу девушки и прочертила теплую линию к шее, замерев на багряном синяке.
— Это не шрам, — тихо сказала она, встречаясь с его сапфировыми глазами.
— А что это?
— Не знаю. Я ничего не понимаю. Больница пуста. Почему здесь никого нет?
— Очень давно здесь был ужасный пожар, а крыло так и не восстановили. Знаешь, мне даже нравится твой страх. Ты сразу стала такой живой: на щеках заиграл румянец, в глазах — блеск. Мне этого так не хватало, — Алек зло ухмыльнулся, обнажив зубы. С ужасом Ника наблюдала за тонкими острыми клыками, которые были значительно длиннее, чем у обычного человека. — Пожалуй, нам стоит вернуться в палату, а там, я постараюсь тебе все объяснить.
Парень протянул ей руку. Подавив дрожь, Ника протянула свою. Развернувшись, Алек повел ее к выходу из уборной. Все же девушка обернулась, всего на миг, но этого было достаточно, чтобы увидеть свое отражение в зеркале. В нем она держала за руку пустоту.
Когда они вышли в коридор, Ника собрала все силы, что нашла в себе, и резко дернулась в сторону, освобождаясь от его хватки. Не став дожидаться реакции парня, она побежала вперед, не разбирая дороги. Ноги плохо слушались, но страх подгонял ее.
Парень рядом с ней не был человек, он вообще не мог существовать в природе. Все больше она убеждалась, что это могло стать только ночным кошмаром, но никак не реальной жизнью.
Резко свернув, она вбежала в первую попавшуюся дверь, закрыв ее за собой и подперев металлическим каркасом, который остался от больничной кровати. Девушка не слышала шагов за свое спиной, и надеялась что у нее достаточно времени, чтобы найти выход.
— Ника, не глупи. Хочешь поиграть в кошки мышки? — голос доносился прямо из-за двери, холодный и расчетливый. — Чур, я кошка. Ты же знаешь, что это бесполезно. Я никогда не проигрываю.
В комнате царил полумрак, но ей удалось рассмотреть темнеющий проем двери, в дальнем конце стены. Она кинулась туда, оказавшись точно в такой же комнате, забитой обгоревшей рухлядью.
Вероники приходилось идти практически на ощупь, но она уверенно пробиралась вперед, проходя комнату за комнатой, уже не понимая где находится.
— Тебе не удастся уйти, мне жаль, — голос пронесся по пустынным комнатам. Казалось, он был повсюду.
— Кто ты? — закричала Ника в пустоту, даже не замедляя шаг. Она не собиралась сдаваться без боя.
— Неужели у тебя нет никаких предположений? — до нее донесся приглушенный смех. — Мы же с тобой так поладили. Неужели ты решила бросить меня?
Алек приближался к ней, бесшумно следуя по пятам мрачной тенью. Зверь, затравливающий свою жертву.
— Тебя не существует, — прошептала Вероника, сдерживая слезы, но парень услышал ее.
— Все самые жуткие кошмары — реальны, даже такие как я.
Девушка резко бросилась вперед, падая и вновь поднимаясь. Алек мог схватить ее в любой момент, она это понимала, но не делал этого. Возможно, такая игра забавляла его, и от этого становилось только страшнее. Она уже не обращала внимания на слезы, которые застилали глаза, путая все вокруг.
Ноги сбились в кровь, так как она часто спотыкалась, не заботясь, куда бежит. Теперь он мог выследить ее даже вслепую, по кровавым следам на полу, по запаху.
Выбежав из очередной больничной палаты, девушка уперлась в стену. Так просто не могло быть. Она в отчаяние ударила по ней кулаком. Тупик. Неожиданно повернув голову направо, она увидела широкую лестницу, уходящую вверх. Спасение. Выход.
Буквально повиснув на перилах, Ника поднималась все выше, уже различая звуки шагов и голоса. Всего несколько метров и она будет спасена. За этой преградой во всю кипела жизнь. Настоящая. Реальная.
Но дверь не поддалась ее напору, даже не шелохнулась.
— Кто-нибудь, помогите! — закричала она, забарабанив кулаками по металлической обивке.
— Будь хорошей девочкой и успокойся. Давай просто поговорим. Еще не поздно.
— Поговорим? — закричала девушка, оборачиваясь, но не в состояние разглядеть хоть что-то в темноте. — Ты чертов монстр! Все, все будут знать о вас и том, что здесь творится. Я расскажу, что вы держали меня взаперти. Кровосос. Это же всё следы от твоих клыков на моей шее! Кто я? Твой ужин?
Дверь за ее спиной пришла в движение, кто-то открывал ее с другой стороны.
Сердце Ники забилось как птица в клетки. Наконец ей в глаза ударил ослепительный свет. Чья-то теплая рука схватила девушку за предплечье и буквально силой вытащила из темного подвала.
— С вами все в порядке? — перед ней был седовласый мужчина в больничном халате. Карие глаза светились тревогой и в тоже время пониманием.
— Вы должны мне помочь, — задыхаясь, проговорила Вероника, схватившись за его руку. — Это ужасно. Там… там… он…
— Где? — мужчина посмотрел в сторону лестницы.
Ника тоже повернула голову, но Алека там, конечно же, не было.
— Там никого нет, — голос тал холодным и отстраненным.
Прежде чем девушка смогла хоть что-то сделать, она ощутила легкий укол в локтевом сгибе. Опустив взгляд, Ника увидела, что тонкий шприц уже опустел.
— Вам пора возвращаться домой, — улыбаясь, проговорил врач, подхватывая ее слабеющее тело.
Последнее что она увидела, пока свет совсем не померк, фигуру Алека у самого основания лестницы. Он просто спокойно ждал.
Эпилог
Зрение постепенно возвращалось, чего нельзя было сказать о чувствительности. Тело было совершенно чужим, не слушаясь ее.
Над ней возникло лицо Алека — мрачная ледяная красота. Он с интересом разглядывал ее.
— Ну, наконец-то, я уже начал волноваться. Ты нас всех напугала.
Ника попыталась что-то произнести в ответ, но не смогла. Все тело было сковано, только глаза обежали маленькое пространство. Она была все в той же палате, из которой так пыталась сбежать. Теперь, прикованная к кровати, как и остальные люди в соседних боксах.
— Тебе не нужно ничего говорить, я все и так понимаю. Ты сожалеешь. Знаешь, мне тоже очень
